На конкурсе невест

Марк медленно помешивал горячий кофе. Он и сам не знал, как получилось, что он согласился поехать с Ренни. Он захотел провести с ней время — и это единственная причина, почему он увязался за ней, а вот предлогом стали дела. Но он не мог признаться в этом никому. Даже себе.

— У меня несколько вопросов к вам от моего бухгалтера. Для начала мне нужна ваша книжка.

— Давайте я просмотрю ее и вам отдам потом.

— Не будет ли странным, если я скажу, что не хочу говорить о делах сегодня?

Признаться, я тоже не хочу. Вам понравился этот день?

— Да.

— Вы осторожничаете, Марк Фостер! Как бы не сказать лишнего? А что вам больше всего понравилось? Еда, общество, дети или игра в городки?

— Ваше представление об этой игре. Если мне придется когда-нибудь играть в городки, я непременно загляну в руководство, а не буду слушать ваши советы.

Но в его глазах читалось другое. Ты мне больше всего понравилась. Он скользил взглядом по ее золотым, водопадом спадавшим волосам, потом по щекам, пылавшим румянцем. Он остановился на губах. Интересно, если ее сейчас поцеловать, будет ли на них вкус кофе? Нет, он подождет. Они приедут к ней домой, и там Марк завершит то, что начал утром.

— Мы можем не говорить о моих делах, — заговорила Ренни, — но мы должны поговорить о более важном. Я познакомлю вас с Джулией Треерн.

— Джулия Треерн? — Марк осторожно поставил чашку на стол.

— Я подумала о ней, когда мы говорили про детей. Она их очень любит. Ведь это главное требование к вашей будущей жене? Она работает добровольцем в детском госпитале и каждое Рождество собирает для них игрушки. Ее мать не здешняя. Зато отец из очень старинного рода. Она любит детей и посему будет отличной матерью.

На мгновение Марк заколебался. Но почему бы не попробовать и эту возможность? Он одобрительно кивнул.

— Вы можете организовать встречу.

— Тогда сценарий остается прежним.

— Только на этот раз ресторан выбираю я.

— И конечно, там будет другая кухня. — Ее глаза смеялись.

Он хотел видеть эти глаза всегда, когда бы ни захотел. В ней была такая веселость, такой заряд оптимизма, что Марк чувствовал себя гораздо старше Ренни. И намного циничнее.

— Мне все казалось, что я в саду.

— Тогда выберем более приземленное, удобное вам место. Например, «Лондон-паб».

— Когда?

— Я договорюсь с ней, а потом позвоню вам.

— Расскажите о себе, Ренни. А вы думаете завести семью?

— Наверно, да. Я хочу такую семью, какая была у мамы с отцом, а теперь у мамы с Теодором. Я знаю, что вы считаете меня неисправимым романтиком, ну и что! Я хочу любить так сильно, как никто никого никогда не любил. Тогда я посвящу свою жизнь этому мужчине и у нас будет много детей. У меня нет родных братьев и сестер. Я всегда дружила с Китом и Глорией, несмотря на то, что они были старше меня. Они есть друг у друга, а у меня никого нет. Хотелось бы, чтобы у мамы и Тео были дети, но уже поздно.

Марк вспомнил то немногое, что ему удалось узнать о ней от Кита. После смерти ее отца они с матерью остались одни. Что-то подобное было и у него, только Ренни об этом не знала. Ее судьба сложилась удачнее. Появился отчим, который ее любил. А в его жизни не появилось новой мамы, они остались вдвоем с отцом.

— И что вы будете делать с вашей кучей детей? — Он как бы очнулся от грустных воспоминаний.

— Для начала брошу работу. Я хорошо помню, как скучала по матери, когда она была вынуждена работать после смерти отца. Я переложу все дело на Еву. И больше времени стану проводить с детьми. Мы будем ходить в зоопарк. Там очень красиво, особенно когда темно. Потом мы будем ходить на пикник, в походы или бродить по маленьким магазинчикам в Чайна-Таун.

— А вы бы послали их в ту школу, которую сами посещали?

— Вероятнее всего, нет. Она, конечно, хорошая. Тео очень хотел, чтобы я там училась. Мама, тетя и сестра Тео учились там. И там мне дали хорошее, очень хорошее образование. А вы учились в частной школе?

— Я был далеко не в частной школе, так далеко, что вы и представить себе не можете.

— Но у вас неплохо получилось. Как это интересно! Я думаю, что в Сан-Франциско хорошая система образования. Малышей нельзя лишать детства. Я не стану их нагружать. Только то, что им нравится, не более. Все дополнительные занятия только по желанию. Я никогда не заставляю людей делать то, Что им не по вкусу, через силу.