Опасные тайны

— У тебя действительно хороший вкус. Кстати, что он говорил о своей новой лошади?

— Ох! — Наоми уперла руки в бока и от души расхохоталась. — Билл любит говорить на профессиональном жаргоне. Он воображает, будто сможет одурачить людей и заставить их поверить, будто знает что-то такое, чего не знают другие. На простом английском языке все им сказанное означает, что на классификационных скачках он выбрал кобылу, которую владелец выставил на продажу. Лошадь выиграла, а Билла устроила запрашиваемая цена. И теперь ему не хочется, чтобы лошадь устала на тренировке.

Она неожиданно нахмурилась и посмотрела Канингему в спину.

— Билл из тех, кто дополнительно платит жокею за каждый удар хлыстом. Если конь пересекает финишную черту без плетки, ему начинает казаться, будто его провели.

— В таком случае ты была с ним удивительно вежлива.

— Это ничего мне не стоило. — Наоми пожала плечами. — К тому же мне лучше других известно, каково это — быть изгоем. Идем, Моисей должен был уже рассадить мальчиков.

Они прошли в паддок, где конюшенных мальчиков подсаживали на лошадей. Келси обратила внимание, что их седла были совсем маленькими — величиной с небольшую подушечку. Мальчики — так их называли вне зависимости от пола и возраста — стояли высоко на коротких стременах, в то время как тренеры — тоже верхами — выезжали на дорожку рядом или позади них.

— Вот, один из наших. — Наоми указала на гнедо-го жеребца, который двигался нервным, упругим шагом. — Если тебе все же захочется сделать сегодня ставку, можешь рискнуть на него парой долларов. Он боец по характеру, к тому же эта дорожка ему особенно нравится.

— А ты? Ты делаешь ставки?

— Гм-м… — Наоми взглядом провожала Моисея, который ехал за гнедым на расстоянии полукорпуса. — Никогда не отказывалась от рискованных предприятий. Давай посмотрим, как он побежит.

На тренировочной дорожке ипподрома были и другие лошади. Туман медленно поднимался, и они неслись сквозь него, словно артиллерийские снаряды, рассекая его, разрывая, заставляя клубиться и закручиваться в спирали. При виде этого зрелища у Келси захватило дыхание. Ладные, крепкие тела на тонких, сухих ногах, выброшенная ими земля, вытянутые напряженные шеи и пригнувшиеся к самым гривам хрупкие мальчишеские фигуры всадников — все это было не просто красиво, а волшебно красиво. Келси даже показалось, что ее сердце забилось часто-часто, в унисон с барабанным боем копыт по земле.

— Вон он! — воскликнула она, не в силах сдерживать свой восторг. — Вон твой гнедой!

— Верно, — подтвердила Наоми. — Сегодня быстро скачут. Мо наверняка велел мальчику пройти дистанцию без минуты, то есть за две минуты или чуть быстрее.

— А как наездник узнаёт время?

— У него в голове часы, — раздался сзади голос Гейба, и Келси вздрогнула от неожиданности, но, не в силах оторвать взгляда от мчащихся по кругу лошадей, даже не обернулась в его сторону.

— Твой гнедой действительно неплохо выгляди г, — добавил Гейб, останавливаясь рядом с ними.

— К дерби он будет еще лучше, — отозвалась Наоми и прищурилась. — А этот красавец — твой, верно?

— Верно. — Гейб оперся на ограждение, глядя, как конь несется мимо. — Я назвал его Дубль. К маю месяцу он тоже наберет отменную форму.

Келен не понимала, как это возможно. На ее взгляд, оба коня выглядели превосходно, оба мерили дорожку длинными, плавными скачками, оба выбрасывали из-под копыт комья земли, взлетавшие высоко в воздух. Порой казалось, что они не бегут, а летят по воздуху и что их тонкие, мускулистые ноги, подобно крыльям, поднимают их над землей все выше и выше.

Она могла бы стоять здесь часами и любоваться, как лошади одолевают второй поворот. На самом деле вся скачка заняла чуть больше двух минут — это могли подтвердить и прикидчики, и тренеры, стоявшие у финишного столба со своими секундомерами, но для Келси лошади летели над землей вне времени, вне реальности, словно они сошли с прекрасной картины в старинной, пыльной раме.

— Ты уже выбрала себе фаворита? — спросил у нее Гейб.

— Нет. — Келси отвечала, не глядя на него — меньше всего ей хотелось, чтобы воспоминания о том, что она слышала вчера вечером, испортили ей настроение. — Я не игрок и вообще не люблю азартных игр.

— Тогда я не предлагаю тебе побиться об заклад, что еще до конца дня ты побежишь к окошечку кассы, чтобы сделать ставку.

Келси пожала плечами. Поначалу она хотела промолчать, но искушение оказалось слишком велико.