Нестрашные сны

Она прочитает его мысли-подсказки, но ведь и он может услышать ее. Ну и что? Она же не будет думать ничего такого… Да вообще не будет думать!

Келдыш остановился. Рассеянно поглядел в окно.

- Хотя, возможно, все это только бред моего больного воображения. Идемте.

Открыл перед ней дверь. Агата заметила, что на ней странная табличка: потекшая. Словно оплавленная.

Бабушка и Шрюдер уже были здесь. За длинным столом сидела еще какая-то женщина, постукивавшая ручкой по раскрытому блокноту. Уставилась на вошедших. Ручка зависла в воздухе.

- Добрый день, - сказали от окна. – Проходите, присаживайтесь.

Келдыш и Шрюдер пожали друг другу руки, Агата чмокнула бабушку в щеку. Вдвоем с куратором уселись в торце стола. Агата почувствовала быстрое легкое прикосновение – похоже, Игорь примеривался, сможет ли в любой момент дотронуться до ее руки.

Агата, щурясь, разглядывала приближавшегося мужчину: широкий, в темном, похожем на военную форму, костюме. Он сел за стол, положил перед собой аккуратную стопку листков, выровнял ее ладонями и оглядел всех. Пепельные волосы коротко подстрижены, глаза синие, очень спокойные – такие называют непроницаемыми.

- Еще раз добрый день, - сказал ровно. – Разрешите представиться.

А если не разрешить? Хотя такому вряд ли что не разрешишь.

- Валентин Констанц, исполняющий обязанности начальника СКМ.

Он отложил один листок. Наверное, записал все по порядку, как на карточках для запоминания иностранных слов: лист первый – поздороваться, лист второй – представиться. Чтобы не улыбнуться, Агата посмотрела на остальных. Бабушка глядела на Констанца, поджав губы. Шрюдер подпер щеку кулаком и даже, кажется, не моргал, словно боялся пропустить что-то интересное. Келдыш внимательно рассматривал потолок. Женщина, встретившись глазами с Агатой, как-то странно дернулась, опустила взгляд и чиркнула в своем блокноте – галочку поставила, что ли?

- Всем вам известен инцидент, произошедший некоторое время назад. И меня не могло не заинтересовать одно из центральных действующих лиц. Которое, к тому же, еще и носит такую знаменитую фамилию.

Это он о ней так… витиевато?

- Спасибо прежнему руководителю СКМ: все обследования, доклады, отчеты и предварительные выводы по Агате Мортимер собраны и систематизированы.

Интересно, что там за выводы такие? Агата вытянула шею, хотя с ее места и с ее зрением ничего, конечно, не увидишь. Может, попросить у Шрюдера взглянуть одним глазком? Или теперь надо просить уже Констанца?

Валентин тем временем взял третий листок.

- Меня заинтересовала записка, в которой были предложены вполне разумные, на мой взгляд, меры по обеспечению безопасности и наилучшего развития объекта. Автор настаивал на том, чтобы ему разрешили занять должность куратора при Агате Мортимер.

Все дружно взглянули на Келдыша: тот по-прежнему смотрел в потолок. Констанц отложил лист во вторую стопку. Выровнял и ее.

- Эта записка датирована числом четырехмесячной давности. Мне непонятно, почему до сих пор предложенные меры не предприняты.

Он глянул в сторону, вернее, поверх Шрюдера. Тот отозвался, не меняя позы - из-за этого его слова были не очень внятными:

- Предприняты, предприняты: прикреплен куратор, Агата проходит на обучение в специнтернате…

- Этого явно недостаточно, - Констанц посмотрел на следующий лист. – Обратите внимание, что произошло за эти несколько месяцев: нападение на Ловца, похищение девочки, разрушение Котла, смерть Инквизитора. И еще – конечно, не столь масштабный, но все же достаточно неприятный для всех нас эпизод – столкновение с членами Сообщества. Вы потеряли контроль. - Констанц повернулся к Игорю: – Вы тоже.

Келдыш чуть-чуть склонил голову – то ли соглашаясь, то ли желая что-то получше разглядеть на потолке. Агата на всякий случай посмотрела тоже: потолок как потолок, никаких тебе огненных письмен и падающих звезд. От СКМ она ожидала большего. Даже скучно как-то. Если б сюда вошел обычный человек, он бы и не понял, где находится. Или такого впечатления и добивались?

- И еще, - Констанц постучал пальцем по следующему листку. – Меня совершенно не удовлетворяет поставленный диагноз.

Бабушка продолжала пристально смотреть на Констанца. Не смотреть даже - взирать.

- Я и не знала, - произнесла ледяным тоном, - что моя внучка страдает каким-то редким заболеванием. Просветите же нас!