Третий глаз-алмаз

Втащить тяжелую сумку на второй этаж оказалось не так уж просто, но Света справилась.

– Вы были очень предусмотрительны, – отметила я.

Лиза кивнула.

– Светлана говорила, что бабье на ее лестничной клетке любопытно сверх меры, поэтому мы и придумали фокус с сумкой.

– Ясно, а что было дальше?

Лиза стала хрустеть пальцами, меня передернуло, но пришлось смолчать, а Гинзбург продолжала рассказ.

Юрий выждал день и поехал в банк, там он озвучил версию с похищением.

– К жене в магазине подошли четыре кавказца, приставили нож к горлу, отняли Варю и сказали: «Два миллиона баксов в течение недели, иначе ты не увидишь девку, пойдешь в милицию – вернем ребенка, но по частям». Подождите с долгом, мне надо спасти дочь.

Банкиры, сохранив на лицах каменное выражение, ответили:

– Мы подумаем.

Пару дней стояла тишина, потом основной заимодавец соединился с Юрием и сказал:

– Я понимаю остроту проблемы и сочувствую вам, но срок возврата кредита остается прежним.

И Гинзбург решил действовать. Он устроил «утечку» на телик, сообщение попало в новости, на продюсера налетели журналисты, Юра мрачно отвечал:

– Спокойно! Кто раздул скандал? Да, моя дочь стала жертвой похищения, я сам разрешу ситуацию.

– Вы не хотите обращаться к профессионалам? – удивились репортеры.

– Что они могут? – презрительно ответил Юра. – Девочка скоро будет дома. Никаких сомнений у меня на этот счет нет. Кстати, я пытался просить помощи, но мне отказали.

– Милиция не захотела заниматься этим делом? – возмутились представители СМИ.

Юра горько вздохнул:

– Нет, я и не думал идти в милицию, обратился в банк. Два миллиона долларов для меня большая сумма, но она есть на счету, вот только деньги предназначены для выплаты кредита. Я попросил управляющего слегка отсрочить мой платеж. Я успешный продюсер, занимаюсь телепроектом, финансовые затруднения временные, они возникли из-за беды с Варей. Но, увы, навстречу мне никто не пошел. Придется миллионы отдавать самому.

– А ваша дочь? – занервничали борзописцы.

Юра нахмурился.

– Без комментариев. Увы, я понял, что в нашей стране нет места милосердию, все решает золотой телец.

– Назовите банк, – попросил один из папарацци.

– Здесь нет секрета, – быстро согласился Юра, – управляющий Казимиров, владелец Антонов…

Лиза опять похрустела пальцами, открыла сумочку и стала рыться в одном из отделений.

– Ловко ваш муж сработал, – процедила я.

Лиза вытащила носовой платок.

– Юра сейчас поехал в банк. На банкиров налетели журналисты, скандал финансистам не нужен, обвинения в черствости бьют по имиджу банка, который придумал себе рекламный слоган: «Для нас нет чужих проблем». Получается, они врут? Жизнь ребенка для Казимирова и Антонова ничто? Юре продлят срок возврата на полгода, он вывернулся. Сегодня вечером, максимум завтра утром Барбара должна быть дома! История получила слишком широкую огласку! Если Юра не продемонстрирует девочку… И тут появляешься ты с сообщением о смерти Светланы!

Лиза уткнулась в платок.

– Где Барба? – глухо спросила она. – Каким образом Вова оказался замешан в эту историю? Откуда он узнал, что Барба у Светы? Где взял ее адрес? Мы очень с ним осторожничали, скрывали свой роман и целый год были счастливы, а потом эти «Десять негритят»…

Лиза разрыдалась.

– Владимир твой любовник? – бесцеремонно поинтересовалась я.

Гинзбург промокнула глаза.

– Юра умеет производить впечатление на женщин. Я с ним познакомилась на концерте, одиннадцать лет назад, когда пыталась сделать карьеру в шоу-бизе. Юрий обаятелен, мил, щедр, когда при деньгах, вот я и подумала: чем плохой муж?

– Ваш брак строился не на любви?

– Союз по расчету более крепок, – запальчиво воскликнула Лиза. – Я нравилась Юре, родила ему ребенка, занималась хозяйством, помогала в работе. Думаешь, ходить по тусовкам весело? Это служба! Я пахала на Юру! А он? Стал грубым, невнимательным. И тут появился Володя, нежный, понимающий, тонкий.

– Может, вам следовало развестись?

Лиза скривилась.

– И что? Вова нищий! А у меня ребенок! Нет уж! Я не готова жить в шалаше. Мне с ним было хорошо, но на мужа Владимир не тянет. И в последнее время… Сейчас увидишь, стой, приехали.

Я послушно притормозила у бетонной девятиэтажки, которая стояла на очень шумной магистрали.

– Двора нет, – предупредила Лиза, – заезжай на тротуар.