Танец меча

Йозеф Эметс, венгерский философ

Плоское лицо со свекольным румянцем, жесткий волос. Широкие зубы.

— Привет, Вован! — Ирка оторвалась от монито­ра. Багров — от анатомического атласа, который он разглядывал, валяясь на диване. Ирка уже несколько раз пыталась переключить его на что-нибудь менее кровожадное, например, на атлас бабочек, но без­успешно.

Оруженосец Хаары с трудом протиснулся в ком­нату, куда едва можно было попасть из-за двух стояв­ших тут колясок — Иркиной и подарка Чимоданова.

— Э-э… Ну чо, как вы тут?.. нормуль? Поехали, короче, пока пробок нет! — Вован втянул голову в плечи и неуютно заворочался в тесной комнате. Натуральный медведь, которого втолкнули в клетку канарейки.

— Куда?

— Ну в Сокольники! Хаара, короче, велела, если ты не откажешься.

Для Вована приказ Хаары был непререкаем. Усо­мниться в нем — значит усомниться в самой сущ­ности служения. Ирка представила, что, если она скажет «нет», Вован просто засунет ее в багажник, а сверху кинет коляску. И только потом вспомнит, что у Ирки имелось право на отказ.

— Там же Даша! — сказала Ирка.

— Ее, короче, в Битцу переселили. Там сторожка есть рядом с конями. Ты чо, не знала, что она верхо­вой ездой занимается?

Ирка не знала. Зато сразу поняла, почему Даша ей не рассказала. Блин-блин-блин! ГуманизЬм — это для гуманисЬтов.

— А Антигон тоже в Битце?

— Ага. Выпросил пилу, молоток и переколачива­ет там все. В сторожке крыша гнилая. Дыры в стенах старыми рекламными щитами забиты. Но он будет тебя навещать. И потом у тебя же есть… ну это… — Вован смущенно покосился на Багрова.

Матвей упорно не обращал на него внимания и разглядывал анатомический атлас с таким внима­нием, будто книги увлекательнее в мире не суще­ствует.

— Это называется Матвей, — сказал Багров ана­томическому атласу.

— Он поедет со мной, — с вызовом сообщила Ирка.

Однако перчатка была брошена не тому.

— А, ну да! Пусть будет. А чего такого-то? — Вован даже не въехал.

Для него в верности не было ничего удивитель­ного. Он скорее удивился бы обратному — ее отсут­ствию.

Не зная, чем себя занять, Вован бродил по ком­нате. Ткнул пальцем в горшок с собиравшимся цве­сти декабристом. Ковырнул ногтем книжную полку, проверяя, не отходит ли лак. Лак отходил, и Вован буркнул, что он дерьмовенький.

— Ну так чо? Едем или как? — нетерпеливо спро­сил он.

Ирка не могла решиться. Сокольники были ме­стом ее силы, ее триумфа, а теперь станут местом ее слабости и беспомощности.

— Можно же было сначала позвонить! — сказала Ирка.

— По телефону? Это который с кнопочками и все время денег просит? А, ну да! — Вован шевель­нулся. — Так чо? Едем или еще почешемся?

Ирка уставилась на монитор. Потом на Багрова, потом снова на монитор. Оба дорогих ей существа молчали, предоставляя ей самой право решать.

— Мне Хаара сказала: если они захотят в Соколь­ники, это будет удобно. Там их проще навещать, а коляску они сами как-нибудь сообразят, как вта­щить… — бодро продолжал Вован.

Ирка посмотрела на книжные полки, за которы­ми грохотали кастрюли. Среди кастрюль и тарелок обитало третье самое дорогое существо.

— А Бабаня? — тихо спросила она. Вован вздохнул:

— Ну для начала, наверное, заменим тебя моро­ком, а там… ну… не знаю. Может, правду сказать?

— Что ее внучка живет в Сокольниках на дереве? Как обезьянка? А еду, которую Бабаня готовила мно­го лет подряд, Антигон спускал в унитаз, чтобы она не воняла? — дрожащим голосом спросила Ирка.

— Мне эта общая обиженность надоела. И то не то, и се — не сяк! — хмуро огрызнулся Вован. — Ду­май сама. Я водила. Мое дело крутить баранку.

Ирка выдохнула, поняв, что он прав. Чего она на Вована-то набросилась?

— Прости!

Вован мотнул головой.

— Да чего прощать-то? Короче, я скажу Хааре, что вы подумаете. Если чо — приеду и перевезу. Так? Ну покеда!

Оруженосец повернулся и покинул комнату. Было слышно, как этот лесной по духу человек, волей заблудившихся на карте страны родителей появившийся на свет в Москве, топает и кашляет в коридоре.

Ирка слепо оглянулась на Матвея. Ее губы прыга­ли. Тот отложил атлас, подошел, остановился рядом и прижал ее лицо к своему свитеру. Потом стал мед­ленно покачивать вправо и влево. Когда в коридо­ре послышались шаги Бабани, Ирка оттолкнула его и пальцами слепо забегала по клавиатуре, печатая бессмыслицу. «Ыпвыалополыв цацаца ымо», — про­читала она потом.