Король нищих

– Только до смерти Ришелье... К тому же Бель-Иль – самое красивое место, какое мне известно. Что касается безопасности, то, если Сильви последовала бы советам аббата Лёфло, ей ничто не угрожало бы в монастыре...

– Откуда при желании Ришелье мог бы ее похитить в любую минуту! Положение изменилось после нашей последней встречи!

– Может быть, но вам следует понимать, что вы, приютив ее здесь, подвергаете опасности ваших близких и...

– Опасность, которая не должна вас беспокоить, если речь идет о вашем отце. Насколько я знаю, Сильви не обвиняют в попытке отравления.

Этого несчастная Сильви уже не смогла вынести.

– Ради Бога, Мари, ни слова больше! – воскликнула она. – Вы так и не поняли, что господин герцог непременно желает навсегда от меня избавиться...

Разрыдавшись, она убежала вверх по лестнице к себе.

– Вот и хорошо, – одобрительно сказал вышедший в вестибюль Сезар Вандомский, провожая глазами убегавшую девушку. – Вы сделали доброе дело! Вам, сын мой, пора понять необходимость удалить ее от себя, ибо вам она не нужна! Но, кстати, почему вы здесь, Бофор? Разве Меркер не должен был приехать за мной один?

Старший брат, который до сей минуты не считал нужным вмешиваться в дело, его не касающееся, решил сам все объяснить.

– О, все очень просто, отец! Я увез его из Парижа, чтобы помешать ему наделать глупостей. Узнав, что вас разыскивают люди из полиции, наш искатель приключений предложил Ришелье отправить его в Бастилию вместо вас, чтобы воочию доказать всем свою уверенность в вашей невиновности!

Насмешливое лицо герцога сразу смягчилось, и он с видимым волнением похлопал по плечу младшего сына:

– Благодарю, сын мой, я тронут вашей заботой! Хотя вы не подумали о том, что в этом случае я не вынес бы горя, зная, что вы в тюрьме. Ришелье ненавидит нас. Вы рисковали вашей головой... Я тоже рискую своей, если буду медлить. Вы не слишком устали?

– Совсем нет!

– Тогда, если наша дорогая хозяйка соизволит что-нибудь нам подать, мы уедем сразу же после завтрака...

Пока герцог и Меркер основательно подкреплялись в дорогу, Франсуа мгновенно расправился с завтраком и, встав из-за стола, взял Мари под руку, увлекая в дальний угол гостиной.

– Вы хотите услышать от меня что-то еще? – насмешливо спросила она.

– Мне крайне необходимо узнать побольше о том, что таится в вашей прелестной головке. Я, собственно, не представляю, почему вы забрали и привезли сюда Сильви.

– Я уже вам сказала: Лафма мог похитить ее с острова.

– Вздор! Разве вы забыли о великой любви юного Фонсома, о которой когда-то рассказывали мне? Ради этого восторженно влюбленного в Сильви юноши вы увезли ее с острова? Вы хотите отдать ему Сильви?

– Нет. Признаете вы это или нет, Сильви угрожала серьезная опасность, но я допускаю, что впоследствии такая мысль могла бы прийти мне в голову.

– Соединить Сильви и этого чванливого молокососа? Вы с ума сошли!

– Это самый очаровательный молодой человек из всех, кого я знаю, и он обожает Сильви. Надеюсь, вы не думаете, что всю свою жизнь она потратит на то, чтобы созерцать ваш светлый облик, обливаясь при этом слезами? У нее есть право на счастье, которое вы не способны ей дать.

– Тогда почему я не вижу здесь Фонсома? – насмешливо возразил Франсуа.

– Мне это неизвестно, и я даже не представляю себе, где он может находиться.

– Вы ведь писали ему, но ваше письмо осталось без ответа, не так ли?

– Да, писала, но не смотрите на меня с видом кота, собирающегося съесть мышь! Я лишь боюсь, как бы с ним что-либо не случилось...

– С ним может случиться только самое приятное, моя милая! Он в Пьемонте у ног герцогини Савойской. При посольстве, к которому совсем недавно присоединился этот болван, именуемый теперь Мазареном. Это ничтожество гоняется за кардинальской шапкой! Ну а насчет вашего героя я могу держать пари, что он найдет там себе красотку, у которой прелести будут попышнее, чем у нашей несчастной кошечки. Итальянки – роскошные женщины...

– Возможно, но они нисколько не волнуют Фонсома! Не ваша вина, мой бедный Франсуа, что вы совершенно не способны пережить столь возвышенное чувство. Я же могу сказать вам только одно: я сделаю все возможное, чтобы выбить из головы Сильви ваш образ героя дурного романа!

И мадемуазель д'Отфор, надменно подняв голову, присоединилась к госпоже де Ла Флот...

После того как семейство Вандомов уехало, подняв невообразимый шум, которым всегда сопровождались все их переезды, даже самые тайные, в замке Ла-Флот снова воцарилось спокойствие, но, как оказалось, ненадолго.