Отныне и вовек

А от удара крышки гроба содрогнулась вся могила; комья земли градом посыпались на гроб.

Где-то высоко-высоко Кардифф, сам не свой, застыл от ужаса.

Отчего упал Маккой: от собственной неловкости или от толчка?

Из-под ботинок опять полетели сырые комья. Вроде бы из гроба донесся крик — или померещилось? Кардифф заметил, что его ноги сами собой сбрасывают землю с краев могилы. Когда крышки гроба уже не стало видно, он, застонав, попятился, уперся взглядом в приготовленное надгробье с неподходящим именем и подумал: «Придется заменить».

А потом развернулся и бросился прочь, спотыкаясь и не разбирая дороги, лишь бы убраться подальше от кладбища.

Глава 23

«Я совершил убийство», — думал Кардифф.

«Нет, нет. Маккой сам себя похоронил. Оступился, упал и захлопнул крышку».

Кардифф, можно сказать, пятился до середины улицы, не отводя глаз от кладбища, будто страшился, что Маккой того и гляди поднимется — воскреснет, как Лазарь.

Добравшись до «Герба египетских песков», он заковылял к порогу и едва сообразил, где искать кухню.

В духовке запекалось что-то вкусное. На подоконнике красовался горячий пирог с абрикосами. Из-под ледника послышалось негромкое чавканье: это собака лакала воду, спасаясь от летнего зноя. Кардифф попятился. «Аки краб, — подумал он, — всю дорогу задом наперед».

Сквозь застекленную дверь, которая вела на обширную лужайку за домом, он увидел десятка два цветных одеял, расстеленных в шахматном порядке, а еще приготовленные вилки, ножи, расставленные тарелки, хрустальные кувшины с лимонадом и вином — хоть сейчас начинай пикник. Где-то вблизи зацокали конские копыта.

Кардифф вернулся на крыльцо — посмотреть, что делается на улице. Там стоял Клод, деликатный и необыкновенно умный конь, запряженный в пустую хлебную повозку.

Клод поднял голову и уставился в его сторону.

— Хлеба-то не привез? — обратился к нему Кардифф.

Клод молча смотрел на него влажными карими глазами.

— Уж не по мою ли душу? — едва слышно прошептал Кардифф.

Он сошел с крыльца и забрался в повозку.

Так и есть.

Клод тронулся с места и повез его по городу.

Глава 24

Путь лежал мимо кладбища.

«Я совершил убийство», — подумал Кардифф.

И в смятении выкрикнул:

— Клод!

Клод так и замер, а Кардифф, спрыгнув с повозки, бросился в сторону могил.

Склонившись над гробом, он протянул руку и с ужасом приподнял крышку.

Маккой оказался на месте — не покойник, а просто спящий: сдался и прилег вздремнуть.

Переведя дух, Кардифф обратился к своему заклятому врагу, радуясь, что тот не умер.

— Лежи, как лежишь, — сказал он. — Тебе это еще неведомо, но ты отправляешься домой. — Он бережно опустил крышку, вставив под нее прутик — для воздуха.

Потом он заспешил туда, где оставил Клода, который, почуяв, что промедление будет недолгим, уже тронулся с места, цокая копытами.

Вокруг не было ни души: во двориках пусто, на верандах никого.

«Куда же, — подумал Кардифф, — все запропастились?»

Ответ нашелся сам собой, стоило только Клоду остановиться.

А остановился он перед большим и весьма примечательным кирпичным зданием, которое охраняла пара лежащих египетских сфинксов — полульвов, полубогов — с поразительно знакомыми физиономиями.

На вывеске Кардифф прочел: «Мемориальная библиотека „Надежда“».

И ниже, мелкими буковками: «Питай надежду, всяк сюда входящий».

Взбежав по лестнице, он столкнулся с Элиасом Калпеппером, который стоял перед массивным двустворчатым порталом. Калпеппер, словно готовый к визиту молодого посетителя, кивком предложил ему присесть на ступеньку.

— Мы уж заждались, — сказал он.

— Мы? — переспросил Кардифф.

— Горожане, большинство местных жителей, — пояснил Калпеппер. — Где ты пропадал?

— На кладбище, — признался Кардифф.

— Что ж так долго? Какие-то неприятности?

— Теперь уже никаких — вы только помогите мне отправить сообщение домой. Поезд скоро будет?

— Если сегодня и будет, то один-единственный, — ответил Элиас Калпеппер. — Да и тот вряд ли остановится. Обычно пролетает мимо, вот уж сколько…