50  

Олег развел руками.

– В результате и получился сей дом. Я резко пошел в гору благодаря вовремя оказанной поддержке, очень хочу теперь отблагодарить вас. Чем могу помочь? Вы говорили о какой-то рукописи…

– Извините, я вас обманула, просто искала повод для встречи.

Олег подъехал к столику.

– Коньяк?

– Спасибо, я за рулем.

– Тогда кофе?

– С удовольствием.

Ремизов нажал пальцем на черную коробочку, установленную на подлокотнике кресла.

– Ася, в кабинет все, что положено.

Потом он перевел взгляд на меня и спокойно сказал:

– Говорите, чем я могу помочь. Сразу предупреждаю, танго с вами сплясать не сумею, но в остальном приложу массу усилий. Итак?

– Вы знакомы с Никитой Волком?

Ремизов побарабанил пальцами по пледу, прикрывающему его неподвижные ноги.

– Да. Мы друзья детства.

– Слышали фамилию Звонарева?

Олег призадумался.

– Что-то знакомое.

– Людмила Звонарева, звезда телеэкрана, последнее время без ее участия не обходился ни один сериал.

Ремизов кашлянул.

– У меня нет телевизора, не смотрю его никогда.

– Мила была моей подругой, – завела я рассказ.

Олег сначала спокойно выслушал меня, потом потянулся к подставке с трубками.

– Вы позволите? Дым не раздражает?

– Сама курю, а трубочный табак очень приятно пахнет.

– Увы, ничем в сложившейся ситуации я вам не помогу! – вдруг резко сказал хозяин.

– Но вы знаете, почему Волк поступился принципами и стал снимать у себя малоизвестную актрису?

– Да.

– Умоляю, расскажите.

– Это не моя тайна!

– Поймите, Милу убили!

– Простите, но я связан словом, а вот и кофе, – старательно перевел разговор на другую тему хозяин, – кстати, хотите дам вам почитать интересную повесть? Изумительная вещь, только вчера из Парижа получил, новинка!

– Я пришла не о литературе говорить!

– Увы, – сухо ответил Ремизов, – Никита доверил мне секрет, я не имею права его разболтать. Да и не имеет та давняя история никакого отношения к смерти вашей подруги. Ладно, кое-что все же объясню! Никита замечательный режиссер, с принципами. Он никогда не станет снимать туфту ради денег, наверное, поэтому его сериалы пользуются большой популярностью. Публику трудно обмануть, люди чувствуют настроение, с которым делалась лента. Так вот, несколько лет тому назад Никите предложили денег на съемки нового сериала «Стужа», Волк посмотрел сценарий и согласился, его вполне устроил базовый материал, трагикомедия, хорошие характеры. И тогда спонсор поставил условие: в главной роли снимается Людмила Звонарева.

Никита моментально ответил:

– Нет. Я сам подбираю актеров, работаю лишь с известными именами.

Богач попытался уломать режиссера, подъезжал к тому с разных сторон, но Волк не сдавал позиций.

– Никогда, – твердил он, – пусть «Стужу» другой человек снимает.

И тогда спонсор выложил на стол некие документы. Он, грубо говоря, шантажировал Волка. Когда-то, достаточно давно, Никита совершил некий неблаговидный поступок. Сейчас денежный мешок пообещал передать информацию в газеты, Никита испугался и взялся за работу. Собственно говоря, это все!

– Имя, имя…

– Чье?

– Спонсора!

– Смотрите, – воскликнул Никита, – снег пошел! Надо же, как рано! Сейчас ударит сильный мороз, а под Новый год потеплеет…

Целый час я провела в кабинете, пытаясь добиться от Олега правды, но переводчик упорно говорил о погоде, кофе, французской литературе, книгоиздательском бизнесе… В общем, о чем угодно, кроме интересующих меня обстоятельств. В конце концов, устав, словно Сизиф [15], я воскликнула:

– Ведь вы обещали мне помочь!

Олег нахмурился.

– Дашенька, поверьте, я не раз мысленно говорил вам спасибо. Но выдавать чужую тайну подло.

– Вы не скажете имя спонсора?

– Нет.

– Но почему?

– Ну… не сумею этого сделать.

– Значит, я не узнаю фамилию любовника Милы!!!

– Если он и спонсор одно лицо, думаю, нет. Впрочем, после смерти Никиты я могу приоткрыть завесу, – пообещал Ремизов, – но Волк меня переживет. Лучше забудьте об этом деле! И вообще, преступников обязана искать милиция, а красивым женщинам негоже вмешиваться в этот процесс.

По моей щеке неожиданно поползла слеза, а плачу я, как правило, лишь от бешенства.

Очень расстроенная и обиженная я вернулась в Ложкино. В голове не имелось ни одной конструктивной мысли. Но ведь безвыходных положений не бывает. Значит, сейчас я поднимусь к себе и попробую сообразить, как действовать дальше.


  50  
×
×