Несекретные материалы

– Темноволосый, кареглазый, со смуглым лицом?

– Да, похож.

…Гость постучался в окно ночью. Клод слегка испугался и глянул на часы – полночь.

– Кто? – крикнул он по-французски, понимая глупость поступка. Никто не поймет вопроса.

Неожиданно с порога донесся ответ на родном языке:

– Откройте, бога ради, не бойтесь.

Рабель распахнул дверь и увидел вконец перемазанного мужика.

– Ехал мимо, – пояснил тот, – проколол колесо, пытался в темноте починить, да не вышло. Пустите нас переночевать…

– Нас? – изумилась я.

– Ну да, с ним была девушка. Высокая блондинка с роскошными ногами. Еще подумал – у этакого урода и такая красавица.

– Дальше что было? – в нетерпении подпрыгивала я на месте, как Маня. – Ну, говорите!

– Нечего рассказывать. Они принесли из машины сумку с продуктами, поужинали. Потом легли.

Клод уступил девушке постель, сам лег на лежанке, а мужчина кое-как устроился на полу. Рано утром гость поменял колесо, и парочка уехала.

– И это все? – разочарованно протянула я.

– Все.

– Как звали девушку?

Клод развел руками.

– Не знаю, она не представилась.

Кстати, кавалер на вопрос об имени буркнул что-то типа – бр-бр. Очень невоспитанно для молодого человека.

– Молодого?

– Ну да, ему по виду лет двадцать шесть, ну семь…

Уму непостижимо. Я вытащила паспорт Базиля и сунула его Клоду под нос.

– Это он?

– Он, – подтвердил Рабель, – только здесь он отчего-то выглядит моим одногодком. Кстати, по-французски говорил с акцентом, словом, не француз.

Так, Базиль окончательно сошел с ума, изображает юного Ромео, загримировался под мальчика, коверкает парижский выговор. Вот идиот!

Клод был слишком зол, чтобы знакомиться с непрошеными гостями. Полночи, слушая, как они похрапывают, он думал, что скажет служащим «Альбатроса». И деревня обитаема, и люди понаехали. Мой визит окончательно вывел его из себя.

Я решила утешить нервного француза.

– Сейчас уеду, меня интересовал только Корзинкин.

Клод подозрительно глядел, как я иду к «Вольво», потом вскрикнул:

– Погодите! Вы, наверное, встретите этого Базиля?

– Во всяком случае, сильно надеюсь на такой исход дела.

– Тогда передайте, они тут кое-что забыли.

Клод исчез в избе и через секунду сунул в автомобиль небольшой пакет с рекламой «Мальборо».

Я отъехала к шоссе, притормозила и заглянула в пакет. Ничего особенного – складной женский зонтик и «Сто лет одиночества» Маркеса. Очевидно, девица из интеллигентной семьи, взяла с собой в дорогу не детектив, не фантастику, а заумного Маркеса.

Домой прирулила к девяти вечера, окончательно перестав что-либо соображать. Голова просто разрывалась от обилия сведений. Сейчас глотну чайку, сжую парочку бутербродов и пойду в спальню. Сяду в креслице, попробую обмозговать ситуацию.

В столовой с каменным лицом вязала Ольга.

– Ну, здравствуй, – произнесла Зайка железным голосом.

Ее тон не предвещал ничего хорошего, и я испугалась.

– Что произошло?

– Это я должна поинтересоваться у тебя, что произошло, – с видом прокурора процедила Оля и крикнула:

– Александр Михайлович, идите сюда!

Раздались шаги, и в комнату вошел полковник. Увидев меня, он сладко улыбнулся и осведомился:

– Дашутка, где гоняла? Небось устала?

Но я великолепно знала, что такое его поведение обещает скорую бурю, поэтому постаралась не злить приятеля.

– Сначала ездила по магазинам, потом зашла к Полянским…

– Ага, ага, – закивал головой Александр Михайлович, – чайку попить, поболтать, то да се, так ведь?

– Именно, – осторожно поддакнула я, чуя неладное, – а у вас как день прошел?

– У меня нормально, – ухмыльнулся полковник, – а вот Зайке повезло невероятно, сплошные приключения, никакой скуки!

Ольга фыркнула и принялась демонстративно размешивать ложечкой сахар в чашке с чаем. Мерное позвякиванье вывело меня из себя, и я не удержалась:

– Да что, в конце концов, произошло?

– Слушай! – вскипела Зайка.

– Погоди, погоди, – остановил ее Александр Михайлович, – дай я расскажу спокойненько, по порядку.

Утром Ольге позвонили из отделения милиции и попросили приехать дать свидетельские показания по делу Майи Колосовой. Ничего не понимающая Зайка послушно явилась в семнадцатый кабинет, где была принята суровым капитаном. Разговор их напоминал диалог гуся с поросенком – полное непонимание.