Экстрим на сером волке

— Варить потом станешь? — заинтересовался Павлик.

Ирка бросила на шутника сердитый взгляд и повернулась ко мне:

— Дарь Иванна, в город поедете?

— Ну, в общем, да, — осторожно ответила я.

— Клеточку мышкам купите, мы их сначала чуток успокоим, подкормим, а потом выпустим, — сказала домработница, — ну нельзя же прямо так, сразу, в нору отправить! Они стресс пережили, пусть отдохнут! А пока в кастрюльке посидят.

— Слышь, Ирк, — захихикал Павел, — я тоже вчера понервничал! Теща, блин, довела. Возьми меня на дополнительное питание. Я лучше мышей, пищать не буду!

— Надо их отодрать, — протянул Семен, осматривая совершенно успокоившихся грызунов. — Вон того, Германа, я себе заберу.

— Кого? — не поняла я.

Охранник ткнул пальцем в самую большую толстую мышь, восседавшую в центре «пледа».

— Во! Он у них точно президент. Такой жирный, гладкий. У меня племянница есть, Леночка. Возьму этого Германа…

— Кого? — опять спросила я.

— Ну звать его так, Герман, — ответил Сеня.

— Откуда ты знаешь? — разинул рот Иван.

Семен улыбнулся:

— Сам обозвал. Герман и Герман, имя по вкусу пришлось! Посажу его в баночку и Ленке подарю.

Пусть ухаживает за парнем!

— Может, он девочка, — решил поспорить Иван.

— Нет, — твердо заявил Семен, — парень, Герман.

— Еще чего! — завопила Ирка, натягивая на руки принесенные вместе с кастрюлей толстые кухонные варежки. — Какой хитрый! На наше имущество губы раскатал! Германа ему отдай! Может, еще Аркадия Константиновича с собой заберешь?

— Не, — серьезно ответил Семен, — он небось состояние на бензин тратит, туда-сюда на джипе мотается. А вот Герман…

— Никто тебе никого из семьи не отдаст, — рявкнула Ирка, — даже не мечтай!

Потом домработница осторожно схватила Германа за толстую спинку и рванула вверх. Самое интересное, что мышь, словно поняв, что ей не хотят навредить, вела себя совершенно спокойно. Спустя мгновение Герман был помещен в кастрюлю.

— Теперь Люсю, — сказал Иван, — вон ту мышку, мелкую, с ободранным хвостом.

— Люсю? — переспросила я.

— Ага, — мечтательно заявил Иван. — Была у меня когда-то.., в общем, очень она на Люсю похожа.

— Тогда уж вон ту Анной Ивановной обзовите, — предложил Павлик, — больно морда у ней противная.

— Неладно получается, — встрял Семен, — мужик у вас один на всех. Ирка, хватай того с краю, Филарета.

— Ну и имечко, — заржал Иван, — ваще! Тебя, Сенька, тащит в разные стороны — то Герман, то Филарет.

— Читаю много, — вздохнул Сеня, — вот и всплывает в голове всякое.

— Дарь Ванна, — повернулась ко мне Ирка, — во, последняя осталась, вы ее сами назовите.

— Агата, — неожиданно для себя ляпнула я.

— Вот и ладненько, — согласилась Ирка, — теперь в Москву поезжайте в зоомагазин.

Мы отошли в сторону и услышали командный голос:

— Что тут происходит? Отчего смена не на посту?

Я обернулась. От черной, безукоризненно вымытой машины шагал Олег Степанович Волков, начальник охраны. Семен, Павел и остальные секьюрити шмыгнули в разные стороны.

— Кто разрешил находиться на КПП посторонним? — гремел дядька.

— Мы жильцы, — пискнула Ирка.

— Так у себя жить положено, на огороженных, лично вам принадлежащих сотках, — рявкнул майор, — здесь подведомственная мне территория, военная часть, а не хаханьки! Пост для въезда и выезда согласно выписанному пропуску на лицо хозяина!

Я вздохнула. Ну отчего многие военные говорят совершенно кондовым канцелярским языком! Даже Дегтярева иногда переклинивает, и он выдает пассажи типа: «Преждевременная смерть трупа» или «При осмотре места происшествия совершенного преступления неустановленным лицом посредством колюще-режущего предмета в область нахождения задней шеи было обнаружено орудие данного действия, представляющее из себя ряд железных крючков, приваренных к длинной перекладине с деревянной ручкой, предположительно грабли» ^[2].

— Немедленно освободите площадку, подведомственную распоряжению охраны! — гаркнул Волков.

Я уже собралась возмутиться и решила объяснить противному мужику, что он не имеет никакого права прогонять жителей Ложкина, как случилось нечто непонятное.

Продолжая ругаться, Олег Степанович сделал шаг, потом второй. Затем он странно дернулся, взмахнул руками, изогнулся и с воплем:

— Твою!.. — рухнул оземь.

— Господи! — вскрикнула Ирка. — Ну и грохот!

---

2 Подлинная цитата из протокола.