Паромщик

Тот также смотрел на озеро, но глаза его были устремлены вдаль, туда, куда ему самому не добраться, поскольку это находится вне времени и пространства.

— Это началось в очень древние времена, — сказал он. — Ты совершенно прав, Сандер, это было небольшое тевтонское племя, которое неизвестно каким ветром занесло сюда, в горы холодного Севера. Они принесли с собой свою веру, в том числе и культ богини плодородия Нертхюс. Остатки этого народа вымерли или перемешались с местным населением. Вы, должно быть, помните, что когда-то давным-давно это было важное место — пересечение миграционных путей и оживленная паромная переправа.

Но религиозные течения вступили друг с другом в конфликт. Здешнее население имело своих собственных богов, мы сейчас назовем лишь самого могущественного из них, бога войны Тюра, одного из множества предшественников самого Одина. Тюру приносили жертвы, в том числе человеческие, к тому же они сопровождались ужасными ритуалами. Один из них — жертвоприношение в воду. Здесь местные верования совпадают с культом Нертхюс, богиней воды. Она также была богиней плодородия, как мы уже знаем.

Тевтонцы исчезли. Но их вера по-прежнему жила. Здешние жители захотели сделать что-то по-настоящему величественное, прославляющее их богов. И тогда они велели умелому скульптору изготовить изображение идола, в котором Тюр и Нертхюс были бы объединены в одно целое. Жители продолжали поддерживать и сохранять свои обычаи с помощью жреца, который исполнял ритуалы жертвоприношения, оставались и рабы, которые должны были затем омывать Нертхюс и ее повозку. Впрочем, повозку мы так и не нашли, вероятнее всего, она рассыпалась со временем в прах. Чтобы совместить два культа и умилостивить обоих богов, древние люди сперва убивали жертв по законам Тюра, то есть выпускали из них всю кровь. А затем их бросали в озеро, ибо так поступали тевтонцы с рабами Нертхюс.

Это смешение религий сделало каменного идола весьма могущественным. Сильнее, чем было необходимо. Поначалу это было не так опасно; единственным необычным происшествием стало то, что последний священник приобрел такую неизмеримую власть, что испугавшиеся викинги убили его. Викинги верили в асов, поэтому… можем ли мы назвать их… миссионерами? По-моему, немного бого-хульственно. Во всяком случае, когда они пришли, то убили жреца довольно жестоким образом — как раз тогда он потерял половину лица — но его призрак начал появляться снова. Как паромщик, ведь раньше он возил статую Нертхюс-Тюра по окрестным деревням.

— А сама статуя? — сказала Бенедикте. — Что стало с ней?

— Она осталась лежать в склепе под тем языческим храмом, который построили викинги. На том месте, где сегодня стоит церковь. Туда бросили также брактеаты, жертвенный нож и Волсе, все это лежало в железном сундуке, так что дошло до наших дней практически без изменений. Священник продолжал мерещиться в своей лодке, но никто здесь не обращал внимания на его паром, поскольку, конечно же, здесь имелся настоящий паром с паромщиком. Время от времени погибал кто-то из чужеземцев, это действительно так, но в остальном здесь царил относительный мир и спокойствие. Со временем пришло христианство, языческий храм снесли и построили церковь.

И вот, Тенгель Злой проходил мимо. Он поехал в лодке с привидением. Между двумя злобными созданиями завязалась жестокая борьба. Паромщик не смог потопить Тенгеля Злого, но наш ужасный праотец заинтересовался призраком. Мне представляется, что те двое могли каким-то образом общаться между собой — это меня не удивляет — и Тенгель Злой захотел как можно больше узнать о той скрытой силе, которую он почувствовал здесь, в Ферьеусете. — Марко умолк. Казалось, что он смотрит вдаль, вызывает в памяти новые картины. Затем он продолжил.

— Да, ибо уже в тот раз идол был силен и полон злобы. Возможно, паромщик был горд и показал Тенгелю каменную статую, которая была спрятана и всеми забыта в подвале с «глубокими сводами», расположенном под церковью. Входа в него в те времена не существовало, он давно уже был замурован. Но Тенгель снова пробил стену. Он… — Марко снова прикрыл глаза. — Тенгель… быстро определил, что источник первородной силы находится здесь. Каменный идол на самом деле обладал огромной злой властью, поскольку пропитался выливавшейся на него человеческой кровью. Жертвоприношения происходили под руководством священника, который придавал им дополнительную силу своими мрачными ритуальными заклинаниями. К тому же на протяжении веков к идолу были обращены молитвы жестоких воинов. Да, предметы могут накапливать человеческую волю, если только выражающие ее призывы достаточно пламенные. — Марко стиснул зубы, было видно, что погружение в прошлое продолжалось. Не очень-то приятные картины пришлось ему там увидеть. — Паромщик… — нерешительно продолжил он. — Или священник, это ведь был один и тот же человек… Он страстно попросил Тенгеля о том, чтобы его возлюбленное двуполое божество снова получило бы власть и почитание. А Тенгель… с ухмылкой сказал, что это можно устроить. Но Тенгель Злой никогда не был чьим-либо другом, не стал он им и на этот раз. Поэтому его помощь полному воодушевления священнику оказалась лишь коварным обманом. Тенгель был достаточно силен, чтобы простереть руки над каменным божеством — и рубиновые глаза начали светиться, отвратительная злобная сила наполнила их… — Марко повел плечами, словно освобождаясь от неприятного воспоминания. — И потом, когда священник решил, что Ферьеусет снова находится в его власти, а люди станут опять поклоняться его любимому идолу… Тогда-то Тенгель Злой разразился дьявольским хохотом. Он стоял здесь внизу, на берегу озера, а священник отплывал на своем пароме. Тенгель погрузил каменную статую в лодку, и священник решил, что теперь его Нертхюс снова отправится в путь по своим владениям, но Тенгель задумал нечто другое. Он решил, что каменный идол таил в себе власть, которая может стать опасной для него в будущем. Но знаете ли вы, зачем он все же оживил его, наделив смертельно разрушительной силой?