Легенда о трех мартышках

– Немедленно вылезайте!

Из-под ванны выскочил бело-рыжий пес с губкой в зубах.

– Александр Михайлович! – заорала я. – Наглый вор! В отсутствии бобров решил поохотиться на мочалку? Подпрыгнул, сдернул ее с крючка, а потом уволок в единственную в нашем доме нору? Ты мерзавец! И где второй зайчик? Здесь были две одинаковые губки? Александр Михайлович!!!

Пес незамедлительно юркнул назад, я встала на колени и попыталась рукой дотянуться до чемпиона, но пальцы нащупали цементный пол и мелкие камушки, строители всегда ставят ванну, забыв предварительно подмести пол. Хитрый пес, понимая, что хозяйка дома разозлилась не на шутку, затаился в самом дальнем углу, он сообразил, что у меня не двухметровые руки, и сидел тихо-тихо!

– Мерзавец! – с чувством произнесла я. – Отвязный безобразник! Александр Михайлович! Иди сюда! Живо, к ноге!

– Мусик, ты кого зовешь? – раздался за спиной голос Маши.

Я села на пол, обернулась и ответила:

– Гадостного Александра Михайловича! Спер мою губку! Заполз под чугунину!

– Как же полковник ухитрился туда втиснуться? – изумилась Маша.

– Я здесь! – заявил Дегтярев. – И незачем так орать! Что случилось?

Маруська захихикала.

– Мама полагает, что ты украл ее мочалку!

Полковник округлил глаза.

– Зачем? То есть почему? Кстати, я пользуюсь только щетками на длинной ручке, ими очень удобно спину тереть.

Я горько вздохнула, а Маня продолжила:

– А потом ты заполз под ванну!

– Не он, а пес, – устало пояснила я, – чемпион по ловле бобров!

– Когда-нибудь нам принесут на передержку обезьяну по имени Даша Васильева, и тогда ты поймешь мои теперешние ощущения, – с интонацией короля Лира произнес приятель и прислонился к косяку.

– Вообще-то мы решили звать его Чемп, – напомнила Маша, ложась на пол и пытаясь проникнуть под ванну, – однако здесь узко!

– Ничего, ничего, – трагическим шепотом заявил Дегтярев, – скоро я привыкну и перестану с усердием дворняги нестись на зов!

– Попался! – обрадовалась Маруська, вытаскивая собаку за хвост. – Держи, мусенька, вот она, твоя губка.

Я посмотрела на изжеванного зайчика.

– Думаю, Чемп может оставить добычу себе!

– Мудрое решение, – тут же влез с новым замечанием Александр Михайлович, – вору всегда надо отдавать награбленное, это поможет ему осознать всю тяжесть содеянного и предотвратит антиобщественное поведение в будущем! Теперь Чемп будет тырить все, что плохо лежит!

– Мочалка выполнена в виде зайца, очевидно, пес принял ее за настоящую дичь, – решила защитить Чемпа Маша.

– Значит, мой тезка идиот, – объявил полковник, – и почему-то от осознания данного факта мне стало еще неприятнее.

Маруся заморгала, а я собралась сказать, что отвязный охотник за бобрами просто мелкий пакостник, но тут с первого этажа донесся визг Ирки.

– Людиии! Спааасите!

Не сговариваясь, мы бросились к лестнице, впереди, по-прежнему держа в зубах поролонового зайца, летел Чемп. Домработница стояла посреди столовой с закрытыми глазами.

– Что случилось? – хором воскликнули Дегтярев и Манюня.

– Прекрати вопить, – приказала я Ирке, – собак перепугала!

Банди, Снап, Черри и Жюли с растерянным видом топтались у большого серванта. Члены стаи, почуяв опасность, предпочитают держаться вместе, и если вы полагаете, что руководят бандой питбуль Банди или ротвейлер Снап, то жестоко ошибаетесь. Атаман у нас килограммовый йоркширский терьер Жюли, а правой рукой храброго командира служит старуха Черри, которая перед очередным сражением таинственным образом обретает молодость, у нее пропадает артрит, обостряются слух и нюх, а взор делается орлиным. Жюли и Черри полководцы, а суровые охранные псы просто пушистые кролики.

Домработница приоткрыла один глаз.

– Оно ушло?

– Кто? – в унисон поинтересовались полковник и Маня.

Ирка указала пальцем в сторону окна.

– Я пришла сюда… вдруг шорох странный… звук удивительный… вижу… о… о! Вон он!!! Пасюк-мутант!

Издав оглушительный визг, Ира нырнула под стол, Дегтярев машинально сунул руку под мышку, потом сообразил, что табельное оружие при пижаме не носят, и приказал:

– Стой! Стрелять буду!

– Так тебя крыса и послушается, – не удержалась я, – не забудь при аресте напомнить грызуну про его право на адвоката… а… а… а!

Не следует считать меня трусихой, которая лишается чувств при виде небольшой мыши. Конечно, никакой радости от встречи с ней я не испытаю, но и вопить сиреной не стану, только сейчас столовую пересекало никогда не виданное мною и явно опасное существо.