Ромео с большой дороги

– Беру, – решительно кивнула я.

Через час мы спустили на лифте к кассам еще одну тележку, набитую замечательными вещами. Кроме волшебного постельного бельишка, мне понравились чашки из глины Мертвого моря, положительно заряженная картинка, изображавшая тучного мопса в гобеленовом кресле (пес был точной копией Хуча), домашние тапочки, пропитанные эликсиром долголетия, пояс от остеохондроза, тюбетейка, регулирующая поток энергии, текущей из космоса, и халатик, сшитый из голубого плюша, – он должен был приманить ко мне удачу.

Глава 21

Милая женщина на кассе быстро пробила чеки, две очаровательные девушки ловко сложили покупки и вещи в большие мешки. Романов проводил меня аж до стоянки.

– Спасибо, – произнес он с улыбкой.

– Это я должна благодарить вас.

– Приходите еще!

– Непременно, – пообещала я и открыла багажник.

– Извините за бестактность… – вдруг сказал Владимир.

– Вы были ко мне предельно внимательны, ничем не обидели.

– Нет, бестактность совершу сейчас. Можно?

– Давайте, – согласилась я.

Владимир наклонил голову набок.

– К сожалению, обладаю некими телепатическими способностями. Именно к сожалению, ибо такой дар сильно осложняет жизнь. Вы мне понравились, и поэтому хочу помочь. Сейчас кое-что скажу, но, если ошибся, извините. Ваша жизнь, несмотря на материальное благополучие, не так уж счастлива. Домашние заняты собственными проблемами и отмахиваются от матери. Вы одиноки в толпе, хоть и окружены людьми. Когда вам в последний раз преподносили букет?

– На Восьмое марта. А что?

– Дежурный знак внимания, – скривился Владимир. – А если без повода, в качестве признания в любви?

Я пригорюнилась. Похоже, Романов прав, с Дашуткой дома особо не церемонятся, относятся как… как к Хучу. Хотя нет, неправда. Мопса гладят, угощают конфетами, и вообще за собаками приглядывают. Вон Черри постоянно получает лекарства, Бандюше купили надувной бассейн, так как питбуль обожает воду, а для Снапа Кеша регулярно привозит специальные игрушки (Аркадию не лень ради ротвейлера зарулить в зоомагазин). Опять же Жюли… Стоило йоркширихе чихнуть, как в Ложкино примчались три бригады ветеринаров во главе с Денисом, и поднялась неимоверная суета. Потом, правда, выяснилось: неуклюжая Ирка рассыпала в кухне перец, вот по какой причине йорк начал чихать, но ведь хозяева испугались, вызвали медиков.

А я? В марте, несмотря на предусмотрительно сделанную прошлой осенью прививку, подцепила грипп и свалилась в кровать. Как же отреагировали члены семьи?

Дегтярев утром засунул нос в спальню и бодро поинтересовался:

– Жива?

– Пока да, – просипела я.

– Выздоравливай, – велел полковник и уехал на работу.

Стоит ли тут упоминать, что он не звонил больной весь день, а вернулся в Ложкино сильно за полночь?

Аркадий поступил не лучше. Он вообще не заглянул ко мне! А вечером, когда я с трудом не спустилась, а стекла из спальни в кухню за чаем, Кеша оторвался от телика и «заботливо» поинтересовался:

– Мать, ты как?

– Твоими молитвами, – прохрипела я.

– Отчего злишься? – еще шире заулыбался наш адвокат.

– Мог бы и заглянуть к умирающему человеку!

– Думал, ты спишь, не хотел мешать, – пожал плечами Кеша и вновь впился глазами в экран.

Зайка вообще не заметила моей болезни. Лишь спустя десять дней Ольга удивилась:

– Чего ты дома все время сидишь?

– У меня грипп, – сообщила я.

Наша телезвезда заморгала, но тут у нее заорал мобильный, Заюшка схватила трубку, и больше к теме моего недуга мы не возвращались.

Ирка с Иваном тоже особо не испугались. Первая, громко напевая, затеяла по непонятной причине мытье окон, а второй копошился в саду. Кухарка Катерина, словно назло, сварила кислые щи, которые мигом начали щипать мое больное горло, а еще она пожарила котлеты, от запаха которых у меня поднялась температура.

Одна Маруська решила позаботиться о бедняжке, дрожавшей под одеялом.

– Мусик! – закричала она, влетая в спальню. – Купила тебе книжек, диски и журналы. Читай, не скучай!

Чуть не зарыдав от умиления, я стала разбирать подарки и испытала горькое разочарование.

Среди толстых томов не оказалось ни одного детектива, сплошь нудятина с глубоким философским подтекстом, весь смысл которого сводится к одной фразе: «Все будет плохо, мы непременно умрем». Экая новость! Я и не знала о ней, наивно полагала, что живу счастливо и останусь на Земле вечно. На дисках были записи опер, а журналы я даже листать не стала, с меня хватило увидеть их названия: «Болезни собак» и «Вестник хирургии кошек».