Вынос дела

– Еще кофе? – спросила официантка.

Я помотала головой:

– Хватит, даже желудок разболелся.

– Вы бы съели чего, – бесхитростно предложила девушка, – а то вон сколько дряни выдули.

Я молчала, прикидывая, как быстрей добраться до Грибоедовского дворца бракосочетаний. Официантка поняла мое молчание по-своему.

– Небось все бабки на эту шалаву истратили, – пробормотала она, стряхивая крошки, – вот уж пройда так пройда.

– Алена здесь часто бывает?

– Каждый день словно на службу является и никогда сама не платит, вечно кто-то ее угощает. А если вдруг по недоразумению одна приходит, к знакомым подсаживается. Халявщица!

Я усмехнулась – мне жадность и неразборчивость Алены были на руку. Чувствуя, как в пустом желудке переливается кофе, я добрела до гардероба и увидела в холле тьму возбужденного народа. В центре стояла рыдающая администраторша, прижимавшая к глазам огромный, похожий на полотенце носовой платок.

– Господи, – всхлипывала дама, – такая молодая, красивая, веселая, зарезать этих пьяниц!

– Что случилось? – спросила я бородатого парня.

– Жуть, – ответил тот, – Алену Иванову задавили.

Я почувствовала, как в висках мелко-мелко застучали горячие молоточки. Потом уши и лоб стали горячими, а ноги и руки, наоборот, ледяными.

– Как задавили? – только и смогла выдавить я. – Мы же только что с ней обедали.

– Хоть поела вкусно перед смертью! – воскликнул парень и принялся жадно рассказывать: – Прямо на моих глазах. Иду, значит, себе преспокойненько, думаю, что кушать стану. Тут Алена выскакивает и топ-топ на дорогу. Тачку поймать решила, руку подняла.

– Вы ее знали? – тихо спросила я.

– Да с ней тут все знакомы, – пришел в полный ажиотаж парень, – не перебивайте, бога ради. Машет, значит, ручкой, а из-за угла вылетает темно-зеленый «Фольксваген» и вместо того, чтобы остановиться, как налетит на Алену! Жуть! Ада Марковна в окно увидела и в обморок грохнулась, а у меня аппетит пропал. Кровищи вытекло море! Теперь небось целую неделю мяса не поем, стошнит!

– Темно-зеленый «Фольксваген», – пробормотала я, вспоминая ужасную смерть Зои Лазаревой, тоже, кстати, сотрудничавшей с «Желтухой». – Номер не запомнили?

Парень покачал головой:

– Куда там! Только на Алену и глядел.

Вот растяпа! Впрочем, я сама, когда этот «Фольксваген» налетел на Зойку, растерялась. А в том, что это была одна и та же машина, отчего-то уверена на двести процентов.

На улице толпилась милиция, но тела уже не было – скорей всего, то, что осталось от младшей Таниной сестры, увезла труповозка. Я влезла в «Вольво» и принялась бездумно включать и выключать дворники. Интересное дело, что имела в виду Алена, намекая на то, что дает мне «бомбу»?

Дворец бракосочетаний № 1 находится на улице Грибоедова, за что и прозван в народе Грибоедовским. Четыре раза сбегав под венец, я два оказывалась тут при полном параде – белое кружевное платье, лаковые лодочки, букет из осыпающихся роз и фата. Хотя, согласитесь, немного странно натягивать на голову символ невинности, выбегая замуж второй раз. Впрочем, подобные тонкости никого не смущают, и у зеркала вертелась полная девица с выпирающим тугим животом, месяц восьмой, не меньше, и с такой же, как у меня, «занавеской» на макушке. Помнится, было очень смешно увидеть таблички «Комната жениха» и «Комната невесты», и уж совсем невмоготу оказалось слушать заученную речь полной дамы с красной перевязью на мощной груди. «Семья – ячейка советского общества» – вот тема выступления. Потом в пепельнице подали два кольца, костяной указкой ткнули в амбарную книгу… Интересно, как сочетаются браком сейчас? Зайка с Аркадием наотрез отказались играть свадьбу. Они просто по-быстрому сбегали в районный загс, а вместо гульбы в ресторане я, тогда еще бедная преподавательница, добыла им две путевки в Пицунду. Впрочем, Ольга иногда, когда особенно обозлится на муженька, упрекает его:

– Даже белого платья у меня не было.

– В чем проблема, – отзывается супруг, – сходи да купи.

У парадных дверей дворца клубилась суета. Плачущие женщины лет пятидесяти, будущие тещи и свекрови, покрытые красными пятнами от непривычных галстуков мужики… Из белого «Кадиллака» со всевозможными предосторожностями выгружали невесту. Белое платье топорщилось на сильно беременной брачующейся, не слишком хорошенькое личико покрывали пигментные пятна, на голове теплый апрельский ветер трепал роскошную, трехметровую фату…