Вынос дела

– Мать, иди скорей!

– Погоди, – отбивалась я, – дай штаны натяну.

– Слушай, у нас несчастье, – выпалил сын и поволок меня к себе.

На большой кровати лежала, отвернувшись к стене, Зайка.

– Что случилось? – испугалась я. – Ольга, отвечай немедленно!

Невестка повернулась, и из ее рта вырвались нечленораздельные звуки:

– О-у-у…

Я почувствовала, как у меня между лопаток зазмеилась струйка пота. Нет, только не это! Ну за что ей такая страшная болезнь?

– Покажи язык, – велел муж.

Девушка покорно разинула рот, и я чуть не рухнула без чувств. У Зайки был фиолетово-черно-синий язык.

– У-у-убью Машку, – кое-как пробормотала Ольга.

– При чем тут Маня? – оторопела я, лихорадочно соображая, в какую больницу следует обращаться.

– Так она велела Ольге язык марганцовкой полоскать, – всплеснул руками Кеша, – ты видишь результат?

– Так это от марганцовки? – с облегчением спросила я. – Какое счастье!

– Ничего себе радость! – зашипел Аркадий. – Просто Новый год. Знаешь, какие порядки в этом бассейне с крокодилами!

– Где? – удивилась я.

– Да на ее телевидении, – пояснил сын, – сегодня вечером Зайку в эфире заменит другая девушка, а завтра Ольга обязана выздороветь!

Внизу послышался бодрый голос Маруси.

– Ну, сейчас ей мало не покажется, – пообещал добрый брат и крикнул: – Машка, сюда, бегом!

– Чего? – сунула Маруська в комнату растрепанную голову. – Очень тороплюсь…

– Куда это? – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, осведомился братец.

– В академию, – выпалила бесхитростная девочка.

– Ах, в академию, – протянул Аркадий и снова отдал приказание: – Зайка, продемонстрируй!

Ольга покорно вывалила язык.

– Ох, ни фига себе, – взвизгнула Маня, – ну вылитая чау-чау! Мусик, видела, какие у чау-чау синие языки?

– Меня уволят, – еле-еле пробормотала Зайка.

– Какого черта велела полоскать Ольге рот марганцовкой? – надвинулся брат на сестру.

Но ту не так-то легко сбить с толку.

– Покажи раствор, – спокойно попросила Маня.

Невестка ткнула пальцем в белую кружку, в которой плескалась иссиня-черная жидкость.

– И диотка! – завопила Маня, хватая емкость. – Дура рогатая! Ты себе все сожгла! Раствор марганцовки следовало развести светло-розовым, ну кто додумался высыпать в двести миллилитров воды полпачки кристаллов!

Ольга ткнула пальцем в Кешу.

– Ты? – изумилась я. – А, правда, зачем так крепко сделал?

Аркадий забормотал:

– Думал, лучше подействует, понадежней…

– Пожирней, погуще, – вздохнула я.

– Надо же быть таким кретином, – кипятилась Маруся, – если врач прописывает таблетки, ты что, сразу сто штук глотаешь?

– Скажешь тоже, – принялся отбиваться Кеша, – то лекарство, а это дрянь какая-то, марганцовка!

– Ну по твоей логике следует разом все пилюли сожрать, – пыхтела Маня, – знаешь старую истину – в ложке лекарство, а в чашке яд!

– Что делать теперь? – решила я направить разговор в позитивное русло. – Как язык вылечить?

– Сам пройдет недели через две, – резюмировала Маня, – раньше и надеяться не стоит.

Зайка метнула в муженька гневный взгляд. Если бы взор был способен убить, от Кешки осталась бы маленькая кучка золы!

– Ужинать идите, – донеслось снизу.

Мы с Маней поспешили на зов. Ольга простонала:

– Есть не могу, больно очень.

– Во всем плохом есть что-то хорошее, – заявила Маня, – представляешь, сколько килограмм скинешь!

Моя невестка, если смотреть на нее сбоку, не толще лезвия ножа. При росте примерно метр семьдесят пять она весит чуть больше пятидесяти килограмм. Однако примерно раз в три дня с криком: «Кошмар, опять прибавила полкило!» – девушка садится на очередную диету. Каких только рецептов для похудания бедняжка не испытала на себе! Французский вариант – пол-литра сухого красного вина и два крутых яйца в день, русский – восемь запеченных в фольге картошек, болгарский – кастрюлька овощного супа… То несчастная ест раздельно мясо, картошку, зелень и хлеб, то пьет один кефир… По мне, так она смахивает на узника лагеря смерти, но сама Ольга страшно недовольна и категорически запрещает себе даже думать о мучном, жирном и сладком. Ей-богу, наша кошка Клеопатра ест намного больше!

В столовой мы чинно уселись вокруг изумительно пахнущего кролика. Но не успела Таня спросить у Маруси, какую часть положить ей на тарелку, как в комнату вошла незнакомая девочка.