Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.)

— Она может быть во дворце Исповедниц. — Он перевел взгляд на императора. — Вполне вероятно, что Мать-Исповедница предпочтет остаться в наименее благоприятном месте.

— Согласен с тобой, — ответил Джегань. Снаружи поднялась весенняя буря, и студеный ветер с воем носился вокруг палаток.

— Вы действительно считаете, что она окажется там? — не удержалась Дженнсен. — Именно там, куда — а ей это хорошо известно — вы можете двинуть огромную армию?

Джегань пожал плечами:

— Конечно, невозможно быть уверенными до конца, но, пробиваясь через Срединные Земли, я достаточно долго сражался с нею. Раньше у нее была возможность выбора, хотя случались и жесткие ситуации. Мы загнали ее армию в Эйдиндрил перед самой зимой и встали у нее на пороге. Теперь и у нее, и у армии нет выбора: запертым в кольце гор, им некуда ускользнуть. Даже если о нашем наступлении станет известно заранее, ей придется встретиться с нами лицом к лицу. Единственное, что ей осталось — выбрать место пребывания и место последней битвы.

Себастьян отрезал кусок мяса:

— Слишком просто. 

— Конечно. Именно поэтому я и должен предположить, что она придет к тому же выводу.

— Она может отступить в горы, как и предположила Дженнсен, оставив достаточно людей для уничтожения разведывательных отрядов, чтобы лишить тебя глаз. — Себастьян лезвием ножа указал на север.

Джегань пожал плечами:

— Возможно, и так. Поведение этой женщины невозможно предсказать. Она ускользает отовсюду, откуда можно ускользнуть. Но раньше или позже бежать будет просто некуда. Вероятнее всего, хоть она и не планирует, ситуация повторится и на этот раз.

Дженнсен, как и отсутствовавший столь долгое время Себастьян, даже представить не могла, что Древний мир настолько успешно громит врага. Его положение не было столь мрачным, как ей представлялось раньше. Однако девушке казалось слишком рискованным основывать действия армии на шатких предположениях.

— И вы собираетесь рискнуть… повести людей на бой… в надежде, что она там?

— Рискнуть? — Джегань, похоже, был удивлен таким предположением. — Разве ты не видишь? Это не игра! В любом случае мы возьмем Эйдиндрил. Если так и пойдет, то в конце концов мы освободим Срединные Земли, расколов Новый мир надвое. Разделяй и властвуй — вот путь к победе!

Себастьян слизнул кровь с ножа:

— Вы лучше меня знаете ее тактику и можете предсказать следующий шаг. Судя по вашим словам, в любом случае — решит ли она остаться со своим народом или предоставит их самим себе, — мы возьмем Эйдиндрил, опорный пункт Срединных Земель.

Император поднял бездонные глаза:

— Эта сука убила сотни тысяч моих людей. Ей всегда удавалось опережать меня на один шаг, вырываться из моих тисков, но теперь-то мы загнали ее в угол. — Его голос наполнялся холодной яростью. — Клянусь Создателем, когда-нибудь я ее все-таки поймаю, — будто давая обет, произнес Джегань. Побелевшие пальцы сжимали рукоять ножа. — И тогда я сравняю счет. Лично.

Себастьян задумчиво смотрел в темные глаза императора.

— Возможно, мы стоим на пороге великой победы над Срединными Землями. После этого судьба Д’Хары будет решена. — Себастьян поднял нож. — Если там находится Мать-Исповедница, то скорее всего и лорд Рал.

Дженнсен удивилась. Она перевела взгляд с Себастьяна на императора:

— Вы думаете, что ее муж, лорд Рал, тоже там?

Кошмарными глазами Джегань посмотрел на девушку:

— Разумеется, дорогая.

От его взгляда по спине Дженнсен побежали мурашки. Спасибо милостивым духам, что она оказалась на стороне этого человека, а не его врагов. И тут она вспомнила то, что ей рассказал Том.

Тоска резкой болью пронизала все ее существо: как было бы легче, если бы слова Себастьяна о захватнических планах Ричарда подтвердил кто-то другой, а вовсе не Том.

— Лорда Рала просто не может быть в Эйдиндриле.

Мужчины удивленно воззрились на нее.

— Он далеко на юге.

Джегань вздрогнул:

— На юге? О чем ты говоришь?

— Он в Древнем мире.

— Ты уверена? — спросил Себастьян. Сбитая с толку, Дженнсен тупо смотрела на него.

— Ты же сам мне говорил, что он привел свою армию в Древний мир с захватническими целями.

Кажется, Себастьян вспомнил.

— Конечно, Джен, но это было задолго до того, как мы встретились, задолго до того, как я покинул расположение наших войск. В общем, очень, очень давно.