Уха из золотой рыбки

Внезапно Настя посерьезнела.

– За ним пол-института бегает, всех в воду не засунешь, да и не надо! Он над бабами смеется, зовет «липучками», меня лишь любит. Но одну на самом деле убрать надо, она особенная! Лева прямо трясется, когда про нее слышит!

– Так любит? – усмехнулась Роза. – Ты уверена, что следует оформлять отношения с мужиком, который тащится от другой? Ничего хорошего из такого брака не выйдет!

– Он ее ненавидит, – зевнула Настя и пересела на диванчик, стоявший у стены, – прямо до обморока. Прикинь, один раз я кассету купила «Приключения Анжелики», так Лева ее разломал, потому что главную героиню зовут Лика, как ту бабу…

– Что же она ему сделала? – удивилась Роза.

– Не знаю, – зевнула Настя и легла, – только надо ее… в общем… Вот тогда он на мне женится, обязательно. Ему деваться будет некуда…

Послышалось похрапывание, хмель свалил девушку. Роза вздохнула и стала убирать квартиру. Настя спала очень крепко, ее не разбудило ни гудение пылесоса, ни плеск льющейся в ванной воды, ни громыхание ведра. Но когда хозяйка, утомившись, заварила себе арабику, гостья неожиданно села и совершенно нормальным голосом попросила:

– Налей кофейку.

Потом она привела себя в порядок и, взглянув на часы, спохватилась:

– Вот черт! На работу опоздаю! Придется такси брать. Слышь, Розка, дай две сотни в долг.

– Что же твой Лева-профессор? – не утерпела Роза. – Позвони ему, наверное, не откажет, подвезет невесту на службу.

Настя поставила чашку.

– Кто?

– Забыла уже? – издевалась Роза. – Ученый с мировым именем, богатый, с квартирой, «Мерседесом» и счетом в банке. Вроде ты за него замуж собралась, вот только некую Лику изведешь, и готово дело. Во всяком случае, мне ты часа три тому назад так ситуацию объяснила.

Настя засмеялась:

– О господи! Да пьяная я была. Как приму дозу, такое навру, сама себе удивляюсь! Откуда что берется! Профессор Лева! Ой, не могу!

«Ты и с трезвых глаз никогда слова правды не скажешь», – хотела было воткнуть в Настю шпильку Роза, но тут в замке заворочался ключ, вернулись с дачи родители. Настя подхватилась и убежала.

Больше Роза ее не встречала, вот с Асей сталкивалась.

– Странно получается, – запоздало удивлялась сейчас Роза, – обе под машину попали, их хоронили в один день, и нашим выбирать пришлось, к кому идти на поминки.

– Ты точно помнишь, что профессора звали Лева, а женщину, которую он ненавидит, Лика?

Роза кивнула:

– Еще я тогда подумала, что они должны быть терпимы друг к другу, имена начинаются с одной буквы, по закону алфавитологии. Не стоит обращать внимания на эти слова Насти, она была нетрезвой.

«Вот поэтому-то и сказала первый раз в жизни правду», – подумала я.

– Я к чему рассказала эту историю, – докончила Роза, – Насте хотелось выйти замуж за богатого, об учебе она и не думала. Ничего общего у нас не было.

Я села в «Пежо», включила печку и уставилась в окно на бегущих прохожих. Отчего жители столицы не умеют ходить медленным, прогулочным шагом? Почему несутся так, словно за ними гонится рой пчел или разъяренная собака?

Внезапно я рассмеялась от нахлынувших вмиг воспоминаний. Много лет назад нас, студентов-первокурсников, отправили на картошку. Дело было в сентябре, жили мы в неотапливаемых дощатых домиках, принадлежащих какому-то пионерлагерю, спали, укрываясь жидкими байковыми одеялами, да еще не имели возможности высушить промокшую обувь. Естественно, через три дня все девочки захрипели, закашляли и украсились густыми соплями. Основная масса захотела вернуться домой, но секретарь комсомольской организации сурово заявил:

– Ваш отъезд сочтем за дезертирство. Впрочем, если кто хочет, может выметаться. Посмотрим потом, как он сессию сдаст.

После такого заявления охота убегать у нас пропала. Мальчишкам было легче, они ходили к колхозникам и покупали у них самогон, но мы, девушки, пить эту гадость не смогли, несмотря на все уговоры мужской половины отряда.

В один из вечеров мы с Веркой Карапетовой и Ликой улеглись на одну кровать, накрылись тремя нашими невесомыми одеялами и попытались согреться. Верку колотил озноб, Лику бил кашель, а у меня жутко болели распухшие от ковыряния в сырой земле руки.

– Надо им молока с медом дать, – вздохнул Костя Гаров, – здорово помогает.

– И где же взять волшебное средство? – поинтересовалась Маринка Кислова, кашлявшая на соседней койке.