Уха из золотой рыбки

Но сколько ни ехидничай, дело от этого не сдвинется с места. Со Львом Николаевичем, безусловно, следует поговорить, но, увы, разговор откладывается на целых четырнадцать дней.

Расстроенная, я приехала домой и обнаружила в гостиной только одну Ленку, валявшуюся на диване.

– Где все? – поинтересовалась я, плюхаясь в кресло.

Девочка зевнула, потянулась и ответила:

– Зайка с Кешкой спать ушли, Машка тоже, близнецов еще в восемь увели, они тут носились по комнатам, столик опрокинули. Знаете, чего Анька сделала?

Я улыбнулась:

– Нет.

Анька и Ванька день ото дня делаются все забавней. Ваня у нас тихий, просто незаметный, больше всего он любит сидеть в уголке и листать журналы, где помещены фотографии автомобилей. Причем может это делать часами. Зато Анька тайфун, и бедная Серафима Ивановна постоянно вытаскивает девочку из разных мест. То безобразница горстями ест кашу из собачьей миски, то лезет на стол в гостиной, то выливает в унитаз бутылку пены для ванной и в полном восторге визжит, когда гора из белых пузырьков начинает подпирать потолок. Ванька же, пока сестрица шкодничает, мирно изучает машины, осторожно водя пальчиком по страницам. Он очень независимый и по каждому поводу имеет собственное мнение. Не далее как вчера, когда он вышел в столовую, я попросила:

– Ваняша, поцелуй меня.

Целоваться Ванька научился недавно и делает это с удовольствием. Мальчик подбежал к дивану и с жаром чмокнул бабушку в щеку.

– А меня? – оживилась Машка.

Ваняша оглядел ее и твердо ответил:

– Неть.

Он очень смешно говорит, не «нет», а «неть».

Машка рассмеялась и вытащила из сумки красную машинку, уложенную в яркую упаковку.

– На, это тебе.

Ванька мигом схватил подарок и стал открывать коробку.

– Ну а теперь поцелуешь меня? – засмеялась Ма­руська.

Ваняша кинулся к тетке с объятиями.

– Продажная ты душа, – покачала головой Машка, – за машинку любовь отдаешь!

Ленка села на диване и сбросила плед.

– Анька увидела в телевизоре Зайку. Сначала закричала: «Мама, мама!», принялась тыкать пальцем в экран, а потом открыла тумбочку, на которой телик стоит, заглянула туда и так расстроенно говорит: «Мама?» Я ей ответила: «Ее там нет, она в телевизоре». Так Аня «Панасоник» обежала и давай сзади смотреть. Очень смешно было. Думала, что Зайка в тумбочке сидит или за телевизором спряталась!

И Ленка опять зевнула.

– Иди спать! – велела я.

– Неохота.

– Ты же зеваешь все время.

– Это от скуки, – пояснила девочка, – такую ерунду показывают, тоска! Смотреть нечего. По одной программе дядька о смысле жизни говорит, по другой тетка на скрипке пиликает, по третьей поп выступает. Сбеситься можно, ни одной киношки.

– Почитай книжку.

– Нет.

– У нас большая библиотека, книги на любой вкус.

– Нет. Не люблю читать, скучно.

Я вздохнула. Нехорошо получается, привезла сюда девочку и бросила. Бедный ребенок томится от безделья, и ведь не может она день-деньской валяться у телевизора, щелкая пультом. Надо заняться ее судьбой, выправить документы, нанять педагогов… Ладно, этой проблемой займусь завтра.

Нужно встать из кресла и пойти в спальню, но на тело неожиданно навалилась всепоглощающая лень, шевелиться не хотелось. Ленка снова улеглась на подушки и принялась переключать каналы, бормоча:

– Во дрянь какая! И кто только такое глядит!

Я тоже тупо смотрела в экран, на прыгающие картинки. Окончательно разозлившись, Ленка резко села и столкнула на пол мою сумочку. Та, упав на ковер, раскрылась, все содержимое вывалилось.

– Ой! – воскликнула Ленка. – Я случайно! Ща подберу, извините, пожалуйста!

– Ерунда, – пробормотала я.

Ленка принялась укладывать в ридикюль всякие ме­лочи.

– Какая у вас пудреница красивая!

– Это зеркало. Хочешь, я его тебе подарю? Забирай.

– Не. Я просто так сказала. Тут еще пузыречек, хорошо не разбился.

– Так он на ковер упал, – пробормотала я, чувствуя, что неумолимо начинаю засыпать.

– Ой!

Я приоткрыла один глаз.

– Что?

– Аська! Вы ее знали?

Сон мигом слетел с меня, и я уставилась на Ленку. Девчонка держала в руках фотографию.

– Это Аська, – повторила она, – Димкина баба.

Я вскочила на ноги.

– Ты знаешь девушек на снимке?

– Только Аську.

– Откуда?

Ленка хихикнула:

– Она с Димкой жила, с Кабаном.

– Это кто?

– Кулак.