Небо в рублях

– Не обижайся, – гудел тем временем Иван, – ну какой из тебя козел? Овца, корова, жаба, коза, в конце концов! Ты ведь баба, а не мужик.

Ошеломленная последним заявлением жениха, невеста разинула рот, но не успела вымолвить и слова, потому что Ваня выудил из пакета следующий презент и, тяжело вздохнув, вдруг сказал:

– Ира, выходи за меня… того… замуж. Обещаю дарить подарки.

Домработница заалела, словно утренняя заря, и, забыв про кружку с ласковой надписью «Козел», кокетливо прошептала:

– А там чего?

– Разверни, – велел Иван.

Ногтями, неровно накрашенными ярко-красным лаком, Ирка разодрала хрусткую бумагу. Я прикусила нижнюю губу. Среди обрывков обнаружилась… корова. Смешная, плюшевая игрушка, привязанная к небольшой шоколадке. На шее у животного висела круглая бумажка, украшенная надписью: «С Новым годом, желаю счастья».

Учитывая, что на дворе стоит лето, легко предположить, что хитрая продавщица впихнула наивному Ивану все залежалые товары.

– Корова… – протянула Ира.

– Где? – улыбнулся Иван.

– Корова?

– Ну?

– Корова???

– Да ты че?

– Корова?!

– Ваще, блин, – насторожился Иван.

– Корова??! Корова… – на разные лады повторяла Ирка, делаясь из алой бордово-пунцовой. – Корова!!! Ты на что намекаешь, идиот?

– Господи, как с бабами тяжело, – затряс головой Ваня. – Специально в Опушково мотал, в супермаркет.

Меня начал раздирать смех: деревенская лавка в Опушкове похожа на большой торговый центр, как сапог на грабли.

– Долго выбирал, – нудил Ваня, – чтоб красиво, прикольно, недорого. И че? Рожу скривила, губы лопатой отвесила!

Ира вскочила, уперла руки в бока, и тут я решила вмешаться.

– Ах, Ира, какой Ваня внимательный!

Домработница замерла, потом вполне мирным тоном спросила:

– Полагаете?

– Конечно, конечно, – мигом зачастила я. – Неужели ты забыла о старинной русской традиции? А вот Ванечка помнит о ней! Он очень тонко намекает на свое желание немедленно пойти с тобой в загс.

– Вы о чем? – хором осведомилась парочка.

– Раньше в деревнях, – лихо понеслась я на коне лжи, – мужчина дарил невесте корову. Ну не всякий способен на сладкие слова, типа «люблю», «обожаю», «целую ноги». Да и не нужны они, из слов же молока не выдоить, масло не сбить, творог не получить, а вот корова крайне нужна в хозяйстве. Иван решил возродить древний обычай, но, согласись, он же не мог припереть в Ложкино живое домашнее животное!

– Одна колгота от буренки, – вздохнул ничего не понявший из моих речей Иван, – вы, Дарь Иванна, крепко подумайте.

Я осеклась.

– О чем мне следует поразмышлять?

Садовник почесал макушку.

– Вы-то человек городской, а я до четырнадцати лет жил в деревне, у бабки, хлебнул сельского хозяйства. Корова, конечно, хорошо, тут не поспоришь, все свое, свеженькое, вкусное, но коли с другой стороны посмотреть – беда! В пять утра встань, подои ее, сарай почисти, в стадо выгони, днем с подойником на выпас несись, вечером опять буренку обхаживай. И потом, зачем вам столько молока? Аркадий Константинович с Машенькой его не пьют, Ольга тоже не прикоснется. Куды его девать? Разве что на дороге торговать! Но и это трудно, сидишь дураком, мимо машины вжик, вжик. Не, не покупайте буренку, одну заботу получите.

Я отмахнулась:

– Помолчи, Ваня. Так вот, Ира, на игрушку обижаться не следует, Иван сим подношением дал понять: он мечтает жениться на тебе.

– Как-то неприятно получить это, – ткнула Ирка пальцем в бело-черное изделие из плюша. – Вроде намекнули: ты уродина, жирная, словно коровища.

– Никогда! – затрясла я головой, отчаянно пытаясь выгородить глупого садовника. – Ваня тонкий человек, нежный! Корова – это прекрасно. Вот если бы он преподнес тебе собаку, тут следовало огорчиться.

– Почему? – насторожилась Ирка. – Чем милый песик хуже жвачного чудища?

Я тяжело вздохнула, всегда страдаю из-за своего желания помочь людям. Ну сколько раз Аркадий твердил:

– Мать, не лезь с дурацкими предложениями, не кидайся таскать людям каштаны из огня, сами разберутся.

Ан нет, вечно в Дашутке поднимает голову бывший педагог, заставляющий кричать во все горло: «Постойте, делаете не так! Сейчас помогу».

Вспомнить хотя бы ситуацию с Зайкой, ведь я сразу предложила ей воспользоваться системой «Юнистрим», а она отказалась. И что вышло, а? Правда, в конце концов Ольга поняла, кто прав!

Ну подарил глупый Ваня обидчивой Ирке кружку с надписью «Козел» и набитую синтепоном корову с прошлогодней шоколадкой! И что? Я-то тут при чем? С какой стати занялась улаживанием чужих взаимоотношений? Милые бранятся – только тешатся. Но я, как обычно, не удержалась и вот теперь, вместо того чтобы мирно плюхнуться в кровать в обнимку с детективом и с шоколадкой, вынуждена плести очередную невероятную историю, на этот раз про собаку.