ИСПОВЕДНИЦА

У Ричарда были мысли, что их игра с командой императора состоится после полудня, который собственно уже и настал, но день близился к концу, а другие команды продолжали свои состязания в чемпионате. Игры, в конце концов, были зрелищем для солдат. Новое поле Джа'Лa император расположил прям у основания Народного Дворца, демонстрируя тем самым, что Орден здесь обосновался и это его территория.

Ричард окинул взглядом окружающую пасмурность, отливающей серым металлом. Последние перистая фиолетовость заката погасла. Похоже предстоит тёмная ночь.

Ричард не рассчитывал, что игра может начаться в столь поздний час, но ночь ему прекрасно подыгрывала. Фактически, это был один из неожиданных хороших поворотов фортуны в разрезе тех внушительных препятствий, что лежали перед ним. Он воспользуется темнотой. Как лесной проводник, ему частенько приходилось бродить по лесным тропам, освещенных только светом луны и звёзд. А порой, светили только звезды. Ричарду было удобно в темноте.

Он обладал способностью наблюдать не только глазами.

С одной стороны казалось, что лишь несколько дней назад он был среди тех деревьев, хотя с другой - будто вечность назад, словно в другой жизни. За плечами был долгий путь от Хартлендских лесов. Долгая дорога от мира и безопасности в которой он пребывал.

Длинный путь с той поры, когда его любимая отвечала ему взаимностью.

Когда Ричард заканчивал с раскраской Джонрока, он приметил Командующего Карга, пробиравшегося через кольцо стражников. После соучастия в предательстве предыдущей ночью, рассерженный офицер устроил хорошую зачистку в рядах стражников. Появилось несколько новых лиц среди охранников - надзиратели, доверие к которым не вызывало сомнения. Командующий Карг возглавлял эскорт войск - солдат, вмененным в обязанность только одно: караулить пленных игроков и быть уверенными в том, что они будут играть Джа'Ла.

И тем не менее, большее внимание солдаты должны уделять слежки за Ричардом. Они представляли его специальную стражу.

Ричард был последним в ряду, когда снимали оковы, и теперь наконец, он мог потереть свою воспаленную шею после того, как Командующий Карг сбросил с него железный ошейник. Освободившись от тяжелой цепи, что своим весом пригибала его, Ричард почувствовал себя легким, словно он мог всплыть в воздух. Это придало ему ощущения невесомости и нечеловечески быстрым. Он ухватился за это восприятие, делая её частью себя.

Разносившийся издали монотонный повторяющийся хорал солдат будоражил первобытные чувства. Это было за гранью жути. Ричард покрылся гусиной кожей.

Зрители жаждали крови.

Похоже, этой ночью, их желание сбудется.

Следуя за Командующим Каргом и возглавляя свою команду к полю Джа'Лa, Ричард отстранился от нарастающего гвалта. Он сосредоточился на своём спокойствии.

Пока они следовали сквозь проход через лагерь, выровненный полчищем солдат, к ним со всех сторон тянулись руки, желая прикоснуться к участникам их команды когда они проходили мимо. Некоторые из команды Ричарда улыбались, махали и касались вытянутых рук солдат. Джонрок, будучи самым большим мужчиной и быстроузнаваемым, был в эпицентре внимания. Он широко улыбался, махал, обменивался рукопожатиями - впитывал всю эту атмосферу, пока он продвигался вперед. Ричарду казалось, что Джонроку больше всего на свете хотелось быть обожаемым толпой. Он любил нравиться им.

Слова и поддержки и ненависти лились каскадом в со всех сторон. Ричард шёл, устремив глаза вперед, игнорируя солдат и вопли.

- Ты нервничаешь, Рубен? - Командующий Карг спросил через плечо.

- Да.

Карг послал ему покровительственную улыбку. - Это пройдёт, когда всё начнётся.

- Я знаю, - ответил Ричард, сверкнув взглядом из-под бровей.

Обширная низина области поля Джа'Ла представляла собой наполненный котёл гамом, пенившийся лицами зрителей в кипящем море грязи.

Толпа за пределами плотного кольца пылающих факелов по краю поля пела - не словами, а гортанным рыком - выражая не только поддержку игрокам, но и само зрелище. Пение толпы сопровождалось топотом ног. Глубокий, первобытный гам можно было не только слышать, но и ощущать от земли под ногами Ричарда, словно раскатывавшийся гром. Эффект был ошеломительным и, в некотором смысле, одурманивающим.

Это был древний призыв к насилию.

Ричард был потерян для тех чувств. Он позволил грубым, жестоким звукам подпитывать те страсти, которые и без того бушевали в нём. Прокладывая свой путь через бурлящие массы людей, он оставался в своём собственном личном мире, затерявшись во внутренних побуждениях.