Личное дело женщины-кошки

– Нормалек, – отмахнулся Богдан, – устал просто, колесо проколол, провозился кучу времени, из графика выбился.

– Бедняжечка, – пожалела его Рита, – сейчас я тебя покормлю.

Ломейко ел не в общем зале, а наверху, в помещении для своих. Когда Рита принесла мясо, шофер сказал:

– Иди в мою машину, я ее за углом поставил, подальше от посторонних глаз. Залезь в захоронку и осторожно вытащи мешки. В них сервиз.

– Откуда? – обрадовалась Рита.

– Кто-то к бакам выставил, – пожал плечами Богдан, – тарелки хорошие, чашки и даже блюдца есть. Сам не хочу их в кафе затаскивать, народ у нас болтливый, начнут трепать, что я тебе добро вожу. Дойдет до бригадира, неприятностей не оберусь, пристанет репьем, потребует делиться. Смотри, не упади с самосвала.

– Не беспокойся, я ловкая, – заверила Рита и побежала на улицу.

Через полчаса хозяйка кафе, открыв черный ход, перетащила добычу в подсобку. Пакеты оказались тяжелыми, и девушка устала.

Доставив последний куль в подсобку, Рита опять поторопилась к самосвалу, она хотела еще раз осмотреть отсек, чтобы убедиться, что он пуст. Маргоша вскарабкалась в кузов, поняла, что полностью освободила его, взялась за брезент, потянула и выругалась. Тяжелое темно-зеленое полотнище зацепилось за какую-то дрянь.

Тихо матерясь, Рита полезла посмотреть, что мешает брезенту распрямиться, и обнаружила сверкающее помойное ведро. Оставалось лишь удивляться бесхозяйственности человека, решившего вышвырнуть такую отличную вещь.

Не колеблясь ни секунды, Шпынь прихватила ведро и отнесла в подсобку. Вечером она помыла его, обнаружила гравировку, изумилась глупости людей, подаривших неведомому ей Михаилу тару для отходов, и пристроила добычу в своем личном санузле.

– Давно такое хотела, – бесхитростно объясняла сейчас Маргарита, – видела похожие ведра в магазинах. Но цена! Закачаешься! Кто их только покупает?

– И вы ничего не сказали Богдану?

– О ведре? Зачем? Его же на свалку предназначили! Никому не нужная вещь!

– А следователь, который вас после убийства Ломейко допрашивал, тоже остался в неведении?

– Ему к чему про ведро сообщать? Да он о другом спрашивал!

– Например?

– Знала ли я, сколько денег имел при себе Богдаша? Честно ответила: много. Он мне в день смерти позвонил радостный, сказал: «Дачку покупать непременно поедем! Долг мне отдали».

– Фамилию плательщика знаете?

– Нет, Богдан не называл.

– Имя?

– Просто упомянул про долг, я даже не в курсе, мужчина или женщина бабки у него брали. Наверное, они на людях встречались, может, на станции метро или на остановке. Человек купюры вернул, Богдаша их пересчитал, а кто-то приметил, дальше просто: сопроводил парня до темного уголка и дал ему по голове. Бедный Богдан! Он пытался мне сказать, кто на него напал! А может, я ошибаюсь, и он просто бредил!

– Не понимаю, вы о чем?

Рита положила голову на сложенные кулаки.

– В тот день я здесь работала, в кафе. Крутилась, как обычно, настроение прекрасное, посетителей толпа, да еще Богдан про деньги сообщил…

Маргарита, напевая, носилась по залу, десять лет назад она еще сама обслуживала клиентов, экономила на официантке. Голова ее была занята совсем не служебными проблемами, она хотела выкроить пару часиков и смотаться на рынок за новой кофточкой, решила предстать перед Ломейко во всей красе, но бросить работу не получилось.

Около шести вечера затрезвонил телефон. Рита сняла трубку. Тогда мобильные имели редкие граждане, поэтому Маргарита блокировала в своем заведении «восьмерку», так, на всякий случай. Представьте удивление хозяйки харчевни, когда из трубки донесся холодно-официальный голос:

– Отдел расчетов беспокоит. С вашего номера седьмого декабря звонили в Алехино.

– Ошибка вышла, – бойко ответила Шпынь, – восьмерка отключена.

– Девушка, – процедила сотрудница телефонной станции, – по талону звонили.

– И какие ко мне претензии? – обозлилась Рита. – Сами небось знаете, талон с заранее оплаченным временем берут. Или решили два раза поживиться? Больно расторопные, сначала вам за талончик заплати, затем еще и за сам разговор?

– Неча жульничать! – взвилась собеседница. – Думали, мы не заметим? Талон срок действия имеет, вы воспользовались им, когда он в пустую бумажку превратился!

– Еще чего! Заплатил и говорил, – обозлилась Рита, она сразу сообразила, что услугой воспользовался Богдан.