Дантисты тоже плачут

И тут в дверь постучались.

– Войдите! – крикнула я, надевая халат.

В комнату пролезла Аня с пылесосом.

– Простите, не думала, что вы спите, приду позднее.

– Нет-нет, – остановила я девушку, – пожалуйста.

Аня принялась орудовать тряпкой, я попыталась завести разговор:

– Нехорошая слава у этой комнаты, попрошусь, пожалуй, в другой номер.

Девушка остановилась.

– Евгения Яковлевна наболтала? Не слушайте, простое совпадение.

– Ничего себе: сломанная нога, ограбление и неудачные роды!

– Ерунда все. Молдаванка нацепила двадцатисантиметровые шпильки и зацепилась за решетку водостока. Командированный был настолько глуп, что в час ночи вытащил в придорожной забегаловке туго набитый кошелек. А украинка… Да ей и ребенок-то не нужен был, врунья.

– Не хотите перекурить? – предложила я горничной.

Аня взяла сигаретку, со вкусом устроилась на стуле и пробормотала:

– Хозяйка не разрешает прислуге дымить.

– Мы ей не расскажем. Неужели и отдохнуть нельзя. А почему вы решили, что украинка не хотела ребенка?

Горничная захихикала:

– Моя сестра ждала первенца. Ну, дурдом! Накупила всяких книжек по уходу за младенцами, вещей. Целыми днями ела витамины, фрукты, творог, курить бросила. Только и твердила: острое вредит малышу, шоколад вредит малышу, колбаса вредит малышу. Рехнуться можно! А эта… И курила, и выпивала порой в номере. Ела что ни попадя. Спать после часу ложилась. И все она врала! Никакого мужа у нее не было.

– Почему?

Аня поглядела на меня:

– Хозяйка запрещает сплетничать о постояльцах.

Я достала из сумочки приятно хрустящую бумажку и протянула девушке. Та схватила банкноту и проговорила:

– Приятно поболтать с настоящей дамой. Вот Ленка никогда не давала чаевых. Мужа у нее точно не было. Стоило поглядеть на нижнее белье. Такое только проститутки носят. У замужних дам подобного белья не бывает. Ну, может, одна пара, чтобы мужа подзавести. А у этой все такое: трусики и лифчики красные с черным кружевом, чулки на подвязках, боди черное с невероятными разрезами. Поверьте, знаю, какое белье носят респектабельные постояльцы. И потом, этот мужик, которого она за брата мужа выдавала! Смех, да и только.

– Что же такого смешного?

Горничная с удовольствием затянулась дорогой сигаретой.

– Я белье меняю и все вижу. Спали вместе, вот что. А перед всеми Ленка безутешную вдову изображала. Сидит в гостиной, носом шмыгает. Наверх поднимется, слезы тут же высохнут. Вспомнишь, как наши тетки с ней возились, злость берет. «Милая, сядьте подальше от окна», «дорогая, разрешите подарить вам теплую шаль». Как же, бедняжка беженка из ужасной Украины!

– Зачем изображать из себя вдову и выдавать любовника за родственника?

– Так хозяйка ни за что не поселит в «Негреско» проститутку. Очень блюдет репутацию пансиона. В гостиницах вообще не любят незамужних беременных, одни проблемы. Да еще украинка. Дикие люди, есть у них нечего, а на пять долларов можно неделю жить. Вот где ужас!

Я улыбнулась. Очевидно, Аня читает на ночь желтую прессу. Горничная вновь ухватилась за тряпку, потом внезапно спросила:

– Хотите поглядеть на вещи?

– Какие вещи?

– Ленка выезжала второпях. Во вторник с утра позавтракала, позвонила по телефону и давай шмотки в чемодан кидать. Вроде испугалась чего. И через час унеслась. Да впопыхах позабывала кое-что. Я в оставленную сумку сложила все и спрятала. Думала, хватится, вернется – отдам. Там и книжки есть.

Достав из сумочки еще одну, не менее приятно хрустящую бумажку, я распорядилась:

– Тащите все сюда, и книжки тоже.

Через пять минут в номере стояла довольно объемная сумка, набитая всякой всячиной.

Обнаружились довольно стоптанные домашние туфли, халат, расшитый цветами, – в подобном ходит Марта Игоревна, – несколько старых футболок, парчовая жилетка, коротенькая красная юбочка. Книги были на русском: «Смерть под парусом», «Убийца приходит ночью», «Кровавые пальцы». Судя по всему, Ленка обожала детективы. Я взяла «Кровавые пальцы» и стала перелистывать. Неожиданно на кровать выпало запечатанное неотправленное письмо. Разорвав конверт, я принялась читать строчки, написанные неаккуратным почерком человека, редко берущего в руки ручку.

«Дорогая Галка! Как ты поживаешь? Все пляшешь по-прежнему в дурацком ансамбле за гроши? Может, передумаешь и приедешь сюда? Устрою тебя работать в шоу, правда, с раздеванием. Ну, да ты ведь и так почти полуголая пляшешь, ничего нового. Платят чудесно, у меня уже есть необходимая сумма на квартиру и машину. Хотела скоро возвращаться, но случилась одна интересная история. Если будет так, как я хочу, то скоро выйду замуж за настоящего москвича. Он, правда, немолод, зато богат, упакован, и родителей никаких. А то меня при слове «свекровь» до сих пор трясет. Мой Ромео стоматолог, владелец престижной клиники. К сожалению, женат, но у жены рак в последней стадии. Два дня до смерти осталось. Жду не дождусь, когда полусапожки отбросит. Мы уже давно живем вместе, и у меня есть в руках хороший поводок, за который буду дергать Владимира, пока он не женится на мне. Так что скоро стану настоящей дамой, перестану перед слюнявыми мордами голыми ногами махать. Как только превращусь в госпожу Резниченко, сразу пошлю тебе весточку. Авось твоя жизнь тоже устроится. Жду ответа, целую. Оксана».