Дантисты тоже плачут

Фальшиво вздыхая, я продолжила рассказ. Тетушка немощна телом, но разум в полном порядке. Не желает она уезжать из дома, грозит переписать завещание. А, честно говоря, наследство велико, не хочется, чтобы его получили посторонние люди.

Доктор понимающе закивал головой.

– Пожилые люди часто капризны, в особенности если у них в руках финансовый кнут. Даже не знаю, как вам помочь!

Я усмехнулась про себя и пропела:

– Вот дочка Эдуарда Петрова говорила, что посоветовали изумительную сиделку для ее отца – Розу Седых. Вроде с приходом медсестры все проблемы исчезли.

– Так вас прислали от Петровых, – оживился эскулап. – Да, печальная история! Такой молодой, полный сил и превратился в беспомощного калеку. Врачи, к сожалению, не гарантированы от ошибок. Розу Седых не могу порекомендовать.

– Почему?

– Она в отъезде.

«Слишком далеко уехала», – пронеслось в моей голове. Но Невзоров продолжил:

– Есть Аврора Михайлова. Выполняет ту же работу. Понимаете меня?

Чего же тут не понять. Вместо одной сиделки рекомендует другую. Доктор Невзоров назвал сумму, которую следует уплатить госпоже Михайловой, а потом добавил загадочные слова:

– Плата ежедневная или еженедельная, как договоритесь. А остальное по окончании. Вас ведь Петровы предупредили?

Я уставилась на него во все глаза. Никто меня ни о чем не предупреждал. Но господин Невзоров уже вылез из-за стола и протягивал визитную карточку:

– Аврора Михайлова сейчас свободна, свяжитесь с ней и договоритесь напрямую.

Вернувшись домой, я тут же понеслась на кухню к Ирке. Домработница преспокойно читала в кресле роман с душераздирающим названием «Страсть в серале».

– Ира, скажи, а как дела у Лидии?

Лидией звали старшую сестру Ирки, которой ужасно не повезло в жизни. Выйдя замуж только в сорок лет, она получила в придачу к мужу капризную свекровь, страдающую болезнью Паркинсона. Сначала старуха могла передвигаться самостоятельно, потом слегла. И вот уже два года несчастная Лидия могла только урывками выскочить из дому в магазин. Все свободное время женщина посвящала переворачиванию, мытью и кормлению вредной больной. Денег, чтобы поместить свекровь в частную клинику, у Лидии не было. Бесплатные заведения для хроников в Москве переполнены.

Ирка отложила гаремные страдания и вздохнула:

– Хороших новостей оттуда ждать не приходится. Бедная Лида, вся жизнь у постели чужой старухи. Сердце здоровое, врач предполагает, что она еще лет пять чудесненько проживет.

– Вот что, дайте адрес Лиды. Найму на месяц сиделку, пусть Лидия съездит куда-нибудь отдохнуть, развлечется…

Домработница принялась возражать:

– Дарья Ивановна, не надо таких расходов. Очень большую сумму придется платить.

– Прекратите, Ира, делаю это для вас, вижу, как переживаете за сестру.

Лидия, конечно, была дома и, очевидно предупрежденная Иркой, встретила меня на пороге с распростертыми объятиями.

– Мы с мужем не привыкли получать ни от кого помощь. Ужасно неудобно, но отказаться от такого предложения нет сил – столько лет нигде не были. Я просто одичала, скоро людей начну бояться.

Квартирка Лидии, маленькая, темная, пропахшая лекарствами, не была похожа на обитель богатой старушки. Зато больная, капризная и желчная, тут же принявшаяся поносить невестку за то, что та решила отдохнуть, полностью соответствовала моему замыслу. Велев Лиде паковать чемодан и пообещав привезти в понедельник сиделку, я поехала к Авроре Михайловой.

Рекомендованная помощница выглядела лет на сорок. Смуглая, черноволосая и черноглазая, медсестра совершенно не походила внешне на Розу Седых. Но они были из одной армии еще довольно молодых женщин, воспитывающих в одиночку детей и стойко борющихся за финансовое благополучие.

Извинившись за беспорядок, Аврора извлекла из буфета «парадные» кофейные чашки, и мы приступили к переговорам.

– Хочу, чтобы жили при больной. Целый месяц никого не будет, я стану только звонить. Предупреждаю сразу: тетушка очень богата, после ее кончины ожидается солидное наследство. Но при этом пожилая дама безумно скупа. Не удивляйтесь, что у нее дешевое постельное белье, маленькая квартирка, самая простая мебель. Это не от бедности, а от патологической жадности. К тому же старуха отвратительно капризна.

Михайлова понимающе закивала головой.

– Умею обращаться с такими, становятся паиньками. Многим просто нравится истязать родственников, а с чужим человеком предпочитают не спорить.