Дантисты тоже плачут

Плату Аврора брала понедельно. Договорились о финансовой стороне, женщина размешала кофе в чашке и сказала:

– Окончательное решение сообщу, когда увижу вашу тетку. Сейчас не могу сразу твердо определить, сколько времени понадобится. Иногда месяц, реже – больше. Но делать тотчас не буду – и вам, и мне не нужны неприятности, все должно идти естественно.

Я уставилась на нее во все глаза. Ничего не понимаю! Но медсестра истолковала мое изумление по-своему и поспешила сообщить:

– Платы вперед не надо, всю сумму только по завершении, но, повторяю, сначала посмотрю на больную.

Договорившись, что Аврора в понедельник явится на работу, я отправилась домой.

Бывают такие счастливые семьи, в которых целый день тихо. Родители никогда не ругаются, дети вежливы, бабушки заботливы и не требуют внимания. Все разговаривают друг с другом ласково, и события случаются только приятные: свадьбы, крестины, дни рождений. К таким людям редко приезжают погостить родственники, и у них не случается неприятностей с налоговой полицией. И с любой милицией вообще.

Как только я открыла свою дверь, на меня вывалился ворох новостей. Итак, Ванька кашляет, а Анька чихает. Аркадий уронил на гипс банку варенья, Марта Игоревна уже целый час ищет по всему дому брошь. К тому же Хучика стошнило в гостиной, и следует оплатить целый ворох квитанций за междугородные переговоры…

– Вы ужинали? – только и смогла я в ответ спросить Зайку.

– Садимся.

В столовой уже рассаживались за гигантским столом. Маня гневно вопрошала брата:

– Почему устроился на моем месте?

– Здесь удобнее, положу ногу на стул.

– А я где сяду?

– Маня, – возмутилась Наталья, – уступи больному.

– А мне когда уступят? – пошла в атаку воинственно настроенная дочь.

– Сломаешь ногу, уступлю, – хихикнул брат.

– Мама, – завопила Маруська, – он желает, чтобы я попала под автобус и переломала руки и ноги.

– Ничего не понимаю, – трубно возвестила вплывающая в столовую вдова, – вчера сняла кофту и ясно видела на воротнике брошь. Кстати, не копеечная штучка, настоящий антиквариат. Кто мог взять?!

– Хватит, – попыталась успокоить страсти Наталья, – садитесь, баранина стынет.

– Фу, опять баранина, – пробормотала Зайка, – и еще салат из омара с майонезом. Кто заказал на ужин такое жуткое сочетание?

Я предпочла отмолчаться. Ну, чем им плохи ягненок и омары? Завтра получат манные биточки и овсяный пудинг, привереды.

Кое-как обозленные домашние разместились за столом и принялись поедать мясо. Но тут приотворилась дверь, и в столовую вошел Хучик. С видом умирающего песик проковылял в самый центр комнаты, растопырил лапки, наклонил крупную голову и принялся издавать жуткие звуки. Федора Ивановича тошнило.

– Ирка, – заорала Наталья, – убери отсюда собаку.

– Ну и вонища, – оповестила Маруся, – Хучик, наверное, крысу съел.

– Если не прекратите, – обозлился Аркадий, – сейчас и меня стошнит.

Дверь опять тихонько приоткрылась, на этот раз пошире.

– А это идет Банди, чтобы покакать к чаю, – захохотала Маруся.

Не успели мы наорать на нее, как дверные створки распахнулись, и на пороге возникла удивительная троица – Казик, Сонька и Левка.

– Вот и шведская семья явилась, – под нос буркнул Аркадий, но я все равно услышала и пнула сына ногой под столом.

Супруги поддерживали Левку. Бывший муж практически висел между ними. Ноги его подгибались, глаза смотрели бессмысленно. Судя по всему, Арцеулов напился в стельку. Новицкие без слов плюхнули ношу на диван. В ту же секунду раздался истошный Левкин визг. Кинувшаяся на помощь Маня опрокинула бутылку с кетчупом прямо на многострадальную ногу брата. Тут уже заорал и Аркадий. На крики принеслись кухарка, Ирка и пившая с ними вместе кофе Серафима Ивановна.

– А ну тихо! – не выдержала я, подошла к Левке и спросила: – Что вопишь?

Мужчина не отвечал, а только тыкал пальцем куда-то в диван. Мы велели ему встать и увидели, что в седалище страдальца торчит пропавшая брошка.

– Лева, – возмутилась вдова, – как ты мог взять украшение да еще воткнуть его в такое неподходящее место?

С этими словами она быстренько подскочила к бывшему зятю и выдернула из его довольно объемной филейной части антикварную вещицу. Левка взвыл, на брюках проступила капелька крови.

– Вытрите с ноги кетчуп, – взмолился Аркадий.

Зайка старательно принялась промокать красную жижу, но та размазывалась по гипсу.