Лягушка Баскервилей

Вот тут у Раи и открылись глаза. Стало понятно, по какой причине москвичка Зинаида предпочитает работать в Добротееве и из какой реки она черпает ведром благополучие.

Спустя неделю после знаковой встречи у Елены Николаевны умерла дочь, Пацюк взяла отпуск, хозяйкой в психбольнице осталась Зинаида. И тут начали разворачиваться интересные события.

В ночь с субботы на воскресенье Раиса ночевала в отделении. За круглосуточное дежурство платили больше денег, и санитарка старалась набрать их максимальное количество. В конце концов, какая разница, где давить подушку? Особо хлопотать в клинике после отбоя не приходилось. Буйных загружали по полной лекарствами, а тихие мирно сопели в койке.

Откушав перед сном селедки с картошкой и запив еду пятью стаканами чая, Раиса рухнула на кушетку в сестринской. Около полуночи ей захотелось в туалет. Проклиная соленую рыбу и выпитую воду, санитарка поплелась по длинному коридору. Добротеевская психушка была выстроена в тридцатые годы двадцатого века, поэтому отличается немереными пространствами и здоровенными, гулкими палатами. Туалет под стать им, унитазы в нем чугунные, пережившие все смены строя и реформы.

Охая, Раиса вошла в предбанник, где располагались раковины, и вздрогнула: у зарешеченного окна маячила фигура в застиранном халате, а в воздухе отчетливо пахло дымом.

– Эй, – завозмущалась санитарка, – совсем обнаглела? Курить нельзя! Только у черного хода!

– Так туда не пройти, – тихо ответила больная, – выход на лестницу заперт.

– Правильно, – кивнула Раиса. – А неча по ночам шастать! Иди в палату, иначе доктору сообщу – он тебе укол поставит, не пошевельнешься потом.

Внезапно женщина заплакала, вернее, безнадежно заскулила, словно крохотный щенок, которого выбросили умирать на мороз. У Раисы, человека нежалостливого и абсолютно равнодушного к больным, неожиданно защемило сердце.

– Че сопли льешь? – нарочито грубо поинтересовалась санитарка. – Ты ведь Королькова, из двенадцатой?

– Да, – кивнула психопатка.

– Считай, тебе повезло, – решила на свой манер утешить поднадзорную Раиса. – Лежишь в хорошей палате на двоих, лечат, кормят, че еще? Молодая совсем, выйдешь на свободу, устроишься…

Какие твои годы! На Лаптеву из семнадцатой глянь, вот где беда – шизофрения настоящая. А у тебя всего-навсего невроз! Ну психанула, вены порезала, так будь умней, больше не идиотствуй.

– Мне страшно, – прошептала Лариса.

– Глупости, – отмахнулась Раиса. – Селедку на ужин ела?

– Да.

– Воду пила?

– Три стакана.

– Вот кошмары и мучают, – зевнула санитарка. – Совсем Катька-повариха без ума, разве можно людям на ужин соленое готовить! Умойся и ступай к себе.

– Мне страшно, – повторила Лариса.

– Не бойся, никому не скажу, что ты курила в туалете, – пообещала санитарка, – не накажут за нарушение режима.

– Мне страшно, – с остановившимся взглядом твердила Лариса. – Но сама виновата, язык распустила, ведь она обещала помочь… И жутко, и поверить хочется…

– Ты о чем?

Лариса прижалась к стене:

– Я скоро умру.

– Во, придумала! По какой причине?

Королькова опустила глаза.

– Не дурничай, – строго сказала Раиса, – иди спать.

И тут Ларису словно прорвало.

– Миленькая, – затараторила она, – помоги, выручи! Я в еще худшую беду попала. Отдам шахматы тебе. Они цены не имеют, такие дорогие! За ними все и охотятся, но я их боюсь! Не верю! Поэтому молчу, говорю, что память отшибло. А Юльке сказала… Ой, господи! Худо как!

Из всего услышанного Раиса уловила лишь слова про некую ценную вещь, поэтому живо велела:

– А ну, пошли в сестринскую, там никого нет.

Очутившись в комнате для среднего медицинского персонала, Лариса еще больше впала в раж и начала говорить нечто несусветное:

– Есть женщина, она все придумала, а я согласилась… Мне было некуда деваться. Вообще! Мы вместе учились… Я дура!

В конце концов Ларисе удалось взять себя в руки, и Рая сумела хоть немного разобраться в ее речах.

Лариса в свое время училась в институте, там и познакомилась с девушкой-однокурсницей. Завязались тесные отношения, подруга стала приглашать Лару к себе в гости, и спустя некоторое время Лариса поняла, что отец приятельницы оказывает ей знаки внимания. Лариса, не желавшая неприятностей, сообщила о ситуации дочери любвеобильного папаши, а та…

Раиса замолчала.