Лягушка Баскервилей

У Берты потемнело в глазах, она-то великолепно знала цену рассказам Галины. Видела самолично «шикарную» палату Лики и в отличие от родной матери, не явившейся в суд якобы по причине болезни, высидела все заседания. Только переубеждать домоуправа никакого желания не имелось.

– Пусть лучше Татьяна из первого подъезда всех обойдет, – тихо попросила Берта, – у меня нога болит.

Не прошло и полугода, как домоуправ снова заявилась со списком.

– У Родионовой дочка померла, – заявила она.

– Уже собирали на похороны, – напомнила Берта.

– В прошлый раз для бедняжки Лики, а теперь уголовница преставилась.

– Лариса?! – закричала консьержка.

– Ага, – довольно равнодушно кивнула управдом, – освободила мать. Галине на зону ехать, похороны там затевать да поминки!

На подкашивающихся ногах Берта обошла этажи, потом позвонила в дверь к Галине и спросила:

– Лариса умерла?

– Да, – без особого горя ответила мать.

– Отчего?

– Вроде от сердца, – с легким раздражением сообщила Галина. – Недосуг мне болтать. Деньги принесла? Давай!

– Ты поедешь на зону? – упорно продолжала разговор Берта.

– Придется, – фальшиво изобразила грусть родительница.

– Можно и я отправлюсь с тобой?

– Зачем?

– Хочу с Ларой проститься.

Галина растерялась, но тут же нашлась:

– На зону пускают лишь родственников.

– Кладбище, наверное, в городе, – прошептала Берта.

– Нет, – резко заявила Родионова, – нечего из моего горя себе развлечение устраивать!

Дверь захлопнулась, Берта осталась на лестнице.

Прошло еще время, и лифтерша заметила, что Галина, постоянно и всем сообщавшая о своем крайне тяжелом материальном положении, стала ходить в дорогой супермаркет, расположенный неподалеку. Что она приносила домой в фирменных непрозрачных пакетах, Берта не знала, но хорошо понимала: у Родионовой завелись денежки.

Один раз Галина, доставая из почтового ящика газеты, выронила из кармана записку. Берта, заметившая это, крикнула: «Бумажку потеряла!» – но Галина уже вошла в лифт и уехала.

Лифтерша подобрала листочек, хотела спрятать его в стол, а потом, когда Галина снова пойдет на улицу, отдать ей. Но тут взгляд упал на текст, и Берта вздрогнула: «Мамочка! Столько нет, скажи в интернате, что непременно заплатишь за Лику в среду. Завтра передам тебе часть денег. Встретимся в час на платформе «Выхино», первая скамейка, к центру».

Берта моментально узнала почерк Ларисы. С трудом женщина дождалась следующего дня и, отпросившись со службы, ринулась на станцию «Выхино».

Галина, не ожидавшая слежки, спокойно села на условленную скамейку, Берта заняла удобную позицию поодаль и стала ждать. В конце концов к Родионовой подошла хрупкая женщина, коротко стриженная брюнетка, и протянула Галине конверт. Действие было произведено быстро, почти на ходу, Родионова прыгнула в подъехавший поезд, а Берта кинулась за темноволосой женщиной и схватила ту за плечо.

– Что случилось? – воскликнула незнакомка и обернулась.

– Ларочка… – потрясенно протянула Берта. – Господи! А Галя сказала, ты умерла. Бумажку показывала, бланк с печатью. Ты уже освободилась?

Лариса сначала оцепенела, а потом, не говоря ни слова, потащила бывшую учительницу к выходу. Петляя, словно испуганный заяц, бывшая ученица привела Берту в какой-то сквер, села на скамейку и рассказала историю, больше похожую на приключенческий роман, чем на реальные события.

Перед смертью Сергей Корольков успел сообщить жене место тайника, в котором хранились те самые шахматы. Лариса проверила слова мужа и убедилась: он не врет. Теперь следовало привести к захоронке Юлю, забрать причитающиеся тридцать процентов и начать новую, богатую, счастливую жизнь.

Но не успела Л ара вернуться домой, как подруга налетела на нее:

— Где шляешься?

Поскольку при разговоре присутствовала Валентина, Лариса не рискнула сказать правду, ответила обтекаемо:

– По делам ходила.

– Земля на могиле мужа осесть не успела, – взвилась Валя, – а у вдовы уже дела появились!

Не желая спорить с Валентиной, Лара ушла к себе, и тут к ней ворвалась Юля.

– Ты воровка, – зашипела младшая Королькова. – Немедленно верни!

– Что? – изумилась Лариса.

– Из квартиры на Красной Пресне пропала шкатулка с мамиными украшениями.

– Я их не брала!

– А кто? – по-кошачьи прищурилась Юля. – О квартире знали лишь ты да я.