Дама с коготками

Для начала я велела ей надеть привезенные вещи. Специально подобрала их в Ларискином стиле – черные брюки и ослепительно красный пуловер. Уши у Полины оказались не проколотыми, и от серег пришлось отказаться. Коротенькие сапожки на каблуке, красивый кулон с цепочкой. На голову нахлобучили парик. Лицо я покрыла светлым тоном и подкрасила глаза. Губы не тронула. Люлю редко пользовалась губной помадой. В качестве завершающего штриха опрыскала женщину духами «Коко Шанель». Любимый Ларисой запах поплыл по ординаторской. Я отступила на пару шагов и залюбовалась достигнутым результатом. Да, одень пенек, будет как майский денек.

К Войцеховским прибыли ровно в пять. Велев Полине ждать условного знака, я вошла в дом. В гостиной в светло-бежевом костюме сидела невеста. Меня опять поразило несоответствие элегантной одежды и вульгарного макияжа. Рядом топтался обряженный в вечерний костюм жених. Я оглядела присутствующих: все те же лица. Что ж, это к лучшему, что собрались только свои.

– Дашка, – возбужденно закричал Петька, – вот новость так новость!

Я совершенно не разделяла ни его энтузиазма, ни его радости, поэтому сказала:

– Новость, конечно, удивительная. Всего сорок дней прошло после смерти Ларисы, а у вас свадьба.

Степка покраснел как рак, а невеста даже не вздрогнула. Мило улыбнувшись, она спокойно смотрела перед собой.

– Живым жить, – вздохнул Кирилл, – жаль Люлю, но у Степы ребенок, бизнес; ему, не в пример тебе, деньги с неба не упали. Одному трудно со всем справиться. Я, например, очень рад, что он нашел себе такую очаровательную жену. И, вообще, Дарья, на свадьбе принято дарить подарки, а не говорить гадости.

Ах, так! Ну погоди, доктор.

– Подарок здесь, – спокойно сообщила я, – сейчас придет.

Отодвинув занавеску на окне, я помахала рукой и с удовлетворением увидела, как Полина вылезла из такси и направилась к дому. Вошла в холл, сняла пальто, приблизилась к двери гостиной и… раз, распахнула ее. Эффектный вход.

Уставившись на вошедшую, Степка слегка прибалдел, потом робко спросил:

– Вы кто?

– Это мой подарок, – сказала я как могла спокойно, – познакомься, пожалуйста. Младшая сестра Ларисы – Полина.

Невеста вскочила на ноги, но я была начеку и быстренько схватила ее за руку:

– Нет, Мариночка, вам еще следует объяснить весь маскарад.

Петька растерянно переводил взгляд с одной женщины на другую и бормотал:

– Ничего не понимаю.

– И понимать-то нечего, – сообщила я, – съездила в Качалинск и привезла вам настоящую Полину. А то Степка собрался жениться на мошеннице. Прошу любить и жаловать, Марина Коваленко, авантюристка. Судима по 147-й статье, как брачная аферистка. И никакой она не ветеринар, а просто собачий парикмахер. Спасибо Марусе, она сомнения в моей душе поселила.

– Но у нее же паспорт на имя Полины Николаевны Нестеровой, – тихо произнес Степка, – и завещание.

– А у этой тоже паспорт, – фыркнула я, – только завещания нет.

Настоящая Полина сунула руку в карман и протянула обалдевшему мужику бордовую книжечку. Степка раскрыл и уставился на фамилию. Потом растерянно опустился в кресло и произнес:

– Ничего не понимаю.

– Понимать надо только одно, – начала я злиться, – тебя спасли от необдуманного шага, дурацкой женитьбы.

– Но она так похожа на Люлю! – воскликнула Анна.

На это тоже существовал ответ. Я схватила со стола бутылку минеральной воды и салфетку. Марина попыталась вырваться, но злость придала мне силы. К тому же на помощь кинулся Петька. Несостоявшийся шурин силой усадил Марину на стул и держал ее, пока я возила мокрой тряпкой по лицу женщины. Через пару минут белая салфетка превратилась в кусок буро-красной материи. Лицо авантюристки немедленно потеряло сходство с Люлю. Исчезли крупные губы. Рот оказался маленьким и тонким. Соболиные брови превратились в белобрысые щеточки. Поросячьи припухлые глазки без теней и яркой подводки потеряли всякое очарование. Под стертым загаром проступила не очень чистая кожа, а на правой щеке обнаружился небольшой шрам.

Довольная эффектом, я сдернула с головы мошенницы парик, и перед всеми предстала коротко стриженная голова брюнетки.

Фрида лишилась дара речи.

– Эту, – картинно произнесла я, указывая на настоящую Полину, – можете хоть теркой тереть. Она – подлинная.

Окружающие слабо реагировали на происходящее. Со злорадством я заметила, как Кирилл вылущивает из фольговой упаковки какую-то таблетку. Ага, доктор, за лекарством потянулись. То ли еще будет!