Преуспевающий бизнесмен Джейк Девила внезапно обнаруживает, что за...
Молодая очаровательная девушка, бросив все, уезжает из Калифорнии в...
Я взглянула на пейджер. Молчит, ни звука. Но мне велели вчера привезти белье. И потом, профессорша не знает, что “казанской сироте” известна ее страшная тайна. Жизнь бывает причудлива.
В прачечной приемщица подтащила к окошку огромный пакет. Сгибаясь под тяжестью тюка, я засунула ношу в багажник и, наплевав на предосторожности, подрулила прямо к подъезду. Не могу носить подобные штуки в руках!
Дверь открыла Жанна.
– Белье принесли, – обрадовалась женщина, – хорошо, а то Виолетта Сергеевна уже вспоминала.
И притом, наверное, не добрым словом. Сама профессорша не показывалась. По словам Жанны, лежала в кровати, спала, набиралась сил после вчерашнего припадка.
– Дашенька, – мило улыбаясь, попросила Сокова, – Света, к сожалению…
– Заболела, – подхватила я, – и следует отнести ей обед, завтрак и ужин, сходить за продуктами, убрать квартиру, перестирать белье и вымыть ноги!
Жанна захихикала.
– Ну не все сразу. Пока только обед. Подхватив огромную сумку, набитую судками, банками и коробками, я потащилась в Светланин подъезд. За столиком дремала страшно знакомая старуха. Ну надо же, вот где, оказывается, работает Олимпиада Александровна Моторина, чьим именем назвалась таинственная последняя посетительница хозяина риэлторской конторы Славы Демьянова.
– Здравствуйте, – громко сказала я.
– Добрый день, Оленька, – радостно поприветствовала меня старуха, – с рынка идешь? Чего хорошего купила?
– Да так, ерунду.
– Ну, кланяйся маме, – проговорила лифтерша и снова задремала.
Да, от такой добьешься толку.
Света высилась на пороге. Все-таки они с Виолеттой очень похожи: крупные, грузные фигуры, большие руки. Катюша была другой – хрупкой, тонкокостной, наверное, в отца пошла.
– Сумку на кухню, – скомандовала Света, топая передо мной. Ей даже в голову не пришло помочь. – Ставьте на стол, – продолжала руководить дочурка.
Я плюхнула баул на пол.
– Сказала же – на стол! – возмутилась “умирающая”. – Мне наклоняться тяжело.
– А мне поднимать, – огрызнулась я.
Не привыкшая к неповиновению дармовых домработниц, академическая дочка разинула рот, но тут из лоджии шагнул в комнату Валерий. Очевидно, мужчина слышал разговор, потому что моментально поставил торбу на столешницу и крякнул:
– И правда тяжело.
– Кто тебя просит вмешиваться? – заорала ласковая женушка.
– Светусик, – примирительно завел мужик, – Дашеньке не поднять такое, смотри, какая она худенькая, руки – веточки.
Света просто посерела от злобы. Жирные щеки налились краснотой.
– Ах, Дашенька! – завопила баба дурни ной. – Руки-веточки! Уже спелись! Когда только успели!
Она двинулась ко мне, колыхая устрашающим бюстом. На всякий случай я отошла к двери, начнет драться – убегу. Но Светочка накинулась на мужа.
– Ненавижу, потаскун, сволочь! Трахаешь все, что двигается.
– Но Светонька, – попытался урезонить супругу мужик, – ты зря нервничаешь. Никакого повода нет…
– Ах никакого повода! – взвизгнула “умирающая”. – И с Анькой никакого повода, и с Ликой, и с Веркой. Ты хоть помнишь, во что нам твои шалости обошлись! Теперь эту бабу употребляешь! Чего в ней нашел? Скелет ходячий, морда в прыщах, волосы – пакля. Но так и знай, больше помогать не стану, выкручивайся сам.
И, отвесив мужу полновесную оплеуху, Светочка вылетела из кухни. Повисло неловкое молчание. Щека Валерия горела огнем.
– Не обращайте внимания на Свету, – пробормотал ловелас. – К сожалению, жена патологически ревнива. Из-за нее у меня вечные неприятности на работе. Пришлось уйти и из модельного, и из шоу-бизнеса.
На моем лице отразилось полное непонимание.
– Пишу музыку, – пояснил Валерий, – несколько песен продал начинающим певцам, но Света приревновала, и пришлось бросить эстраду. Один из Домов моделей заказал сопровождение для дефиле. Вроде неплохо вышло. Но там манекенщицы, сами понимаете…
– Нет дыма без огня, – сухо сказала я.
– Глупости, – отмахнулся Валерий. – Просто я хорошо воспитан, а Света принимает элементарную вежливость за ухаживание. Ну разве нужно было заставлять вас саму эту сумищу поднимать?
– На полу бы разобрала, не барыня. Валерий сел у мойки. Лицо его сразу осунулось, мне стало жалко мужика, и я села рядом.
– Семейный уют не всегда бывает приятен.
– Да уж, – пробормотал Валера.
– Воркуете? – раздался злобный голос, и в кухню вступила милая Светочка. Словно персонаж дурацких анекдотов, в руках она сжимала скалку.