Бенефис мартовской кошки

Пассажирский лифт стоял на первом этаже, но, несмотря на то что я долго нажимала на кнопки, двери его не собирались открываться. Наверное, подъемник сломался. Пришлось, прислонившись к подоконнику, ждать, потому что грузовая кабина стояла на самом верху. Кто-то из жильцов перевозил мебель или делал ремонт. Можно, конечно, пойти пешком, но я поленилась топать по лестнице. Наконец мое терпение было вознаграждено, в окошечке, расположенном между лифтами, замелькали цифры – 15, 14, 13, 12… Обрадованная, я подошла поближе, двери раскрылись.

Показались двое молодых людей довольно угрюмого вида. Между ними находились носилки, на которых лежало нечто, упакованное в черный блестящий мешок.

Я отступила назад. Санитары беззвучно выволокли то, что было недавно человеком, и без всякого усилия, легко пошли по ступенькам вниз. Мне стало не по себе, встреча с покойником не радует. Вслед за медицинскими работниками из подъемника вышли трое парней, скользнувших по мне равнодушными, но цепкими взглядами. Милиция!

Группа переместилась во двор, послышалось ворчание мотора, поколебавшись, я вошла в лифт и поехала на самый верх. Дверь нужной мне квартиры была открыта.

– Лиза, – крикнула я, – здравствуйте.

Из комнаты вынырнула худенькая, почти прозрачная девочка, одетая в джинсы и футболку.

– Вы ко мне? – прошептала она. – Ну что еще, а? И так замучили! Сколько времени тут лежала, господи!

Не успев договорить, девушка закрыла лицо руками и затряслась в рыданиях.

Нехорошее предчувствие кольнуло сердце.

– Рита у вас?

Лиза заплакала громче:

– Уже нет. Господи, делать-то что?

Понимая, что услышу в ответ, я тупо пробубнила:

– Где Рита?

– Нету ее больше, – дергалась Лиза. – Ой, плохо, ой, хреново, оставьте меня в покое, менты поганые!

– Я не из милиции.

– Отвяжитесь, – заорала Лиза, – уходите вон, ой, мамочка, ой, мамочка, ой!

Плач перешел сначала в вой, потом в хохот. Худенькое тельце подломилось в коленях, и Лиза, сев на пол, начала смеяться как безумная, не вытирая крупных слез, которые градом бежали по бледным щекам. Я решительно вошла в квартиру, захлопнула дверь, потом сбегала на кухню, принесла чашку холодной воды и плеснула на девушку.

Хохот оборвался. Лиза принялась размазывать по лицу стекшую с ресниц тушь.

– Кто вы? – вполне нормальным голосом спросила она через пару минут. – Если из милиции, то ваши уже ушли.

– Нет, – поспешила ответить я, – хотела пригласить Риту поработать у меня няней, но понимаю, что пришла зря.

– Ритуська умерла, – вяло, как-то устало произнесла Лиза, – а кто вам сказал, что она тут?

– Мама ее.

Лиза снова заплакала, но на этот раз тихо, без воя и истерических всхлипываний.

– Господи, как же Ирине Магомедовне сказать! Язык не повернется.

– Что у вас тут произошло?

Лиза с надеждой глянула на меня.

– Вы с Ириной Магомедовной дружите?

На всякий случай я кивнула.

– Может, расскажете ей, что с Ритой произошло, – умоляюще прошептала Лиза, – у меня все внутри прямо обрывается, когда про Ирину Магомедовну думаю.

– Но я же не знаю, в чем дело!

– Рита умерла, – прошептала Лиза. – Господи, я ведь тут с ее телом полдня просидела. Чуть с ума не сошла от страха. Сначала «Скорую» вызвала, а уж врачи велели ментов ждать. Ненавижу!!!

Боясь, что у нее опять начнется истерика, я быстро спросила:

– У тебя есть чай?

– На кухне.

– Пошли.

Лиза согласно кивнула, я протянула ей руку, помогла подняться и почти внесла в кокетливо обставленную комнатку с веселыми бело-красными занавесками.

Проглотив две кружки обжигающего чая, Лиза перестала трястись, вытащила пачку «Парламента» и, нервно теребя зажигалку, спросила:

– Вы знаете, что мы всю жизнь дружили?

– Да.

– А теперь она умерла!

– Ты лучше расскажи, как это случилось, легче станет.

Лиза отшвырнула так и не зажженную сигарету. Слова полились из нее рекой. Люди по-разному переносят стресс: кто-то замыкается в себе, а кому-то требуется выплеснуть информацию. Лизочка явно принадлежала ко второй категории.

Вчера Рита позвонила ей вечером и радостно сообщила:

– Прикинь, место нашлось!

– Поздравляю, – обрадовалась Лиза, – и где? Кто хозяйка?

– Ничего не знаю, – щебетала Рита, – велено явиться в кафе к восьми, потом сразу к тебе приеду и расскажу.

В ожидании подруги Лиза легла на диван и уставилась в видик. Ее родители в очередной раз укатили в Турцию за товаром, и девушка была рада, что Рита хочет прийти. Квартира большая, целых четыре комнаты, честно говоря, Лиза побаивается оставаться одна, плохо спит и не решается ночью пройти в туалет, с подругой лучше, да и веселей. Сначала они разогреют себе пиццу, потом посмотрят киношку.