Бенефис мартовской кошки

Рита позвонила в пол-одиннадцатого, Лиза, успевшая уже на всякий случай задернуть все занавески на окнах, очень обрадовалась:

– Ты где? Беги скорей ко мне! Устроилась на работу?

– Не-а.

– Вот жалость!

– Не-а, здорово вышло. Слышь, мне денег дали! Купила себе в «МЕХХ» такие кофточки! Закачаешься!

– Дал-то кто?

– Приду, расскажу.

– Ну давай быстрей!

– Не-а, раньше часа не получится.

– Почему? – удивилась Лиза.

– Мне надо еще в одно место зарулить, а уж потом к тебе.

– Куда?

– Надо, потом все расскажу.

– Да как же ты поедешь, – попробовала остановить бесшабашную Риту практичная Лиза, – автобусы от метро ходить перестанут!

– Подумаешь, такси возьму, – засмеялась подруга, – я теперь богатая, мне денег дали, а там, куда сейчас поеду, еще отвалят! Ладно, жди, чао!

И она швырнула трубку. Сгорая от любопытства, Лиза стала поджидать Риту. Та заявилась около двух.

– Ну, – накинулась на нее Лиза, – говори скорей.

Рита сунула ей фирменный пакет «МЕХХ» и пробормотала:

– Устала как, прямо ноги подкашиваются, голова кружится, словно у пьяной. Погляди, какие кофточки, а я пока умоюсь.

С этими словами подруга скрылась в ванной. Лиза сунула нос в пакет. Обновки выглядели замечательно, Лизонька даже прикинула один нежно-голубой пуловер и позавидовала Ритке. Вещь сидела великолепно, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки фигуры.

Минут через пятнадцать Лиза подошла к двери ванной и крикнула:

– Ты чего, утонула? Пиццу греть?

Но в ответ не раздалось ни звука, только плеск душа. Решив, что подруга моет голову, Лиза пошла на кухню и все же засунула замороженное тесто в духовку. Спустя некоторое время она снова постучала в дверь ванной:

– Эй, заканчивай мыться!

Однако Рита молчала. Лиза насторожилась и попробовала открыть дверь, но латунная ручка не желала поворачиваться: подруга заперлась изнутри. Лиза стала колотить ногой в филенку. Вода журчала по-прежнему. В полной растерянности девушка заметалась по коридору, не зная, как поступить. И тут раздался звонок в дверь. Это пришел снизу страшно злой сосед Венедикт Павлович.

– Ну сколько можно, – с порога налетел он на Лизу, – небось твои родители за товаром умотали?

– Что случилось? – попятилась Лиза.

– Что, что, – передразнил Венедикт Павлович, – то! Опять кран не закрыла, коза! С потолка так и хлещет. Ну какого черта посреди ночи мыться полезла? Дня тебе мало?

Лиза в тревоге схватила его за рукав:

– В ванной моя подруга закрылась. Зову, зову, не открывает! А вода льется!

Венедикт Павлович решительным шагом подошел к санузлу, пару секунд колотил по крашеной фанере, потом подналег…

Раздалось сухое «крак», и Лизочка вбежала внутрь заполненной паром комнатки.

Рита лежала в наполненной ванне. Голова ее с открытым ртом и дико выпученными глазами покоилась на длинной пластмассовой мыльнице, висевшей на бортике. Прямо около носа девушки оказался кусок черного хозяйственного мыла, но Риточка, всегда корчившая при виде этого моющего средства брезгливую гримасу, сейчас спокойно, не мигая, смотрела на скользкий брусок. Душ отчего-то лежал на полу, и вода весело бежала под ванну.

Венедикт Павлович первый сообразил, в чем дело. Быстро закрутив краны, он вытолкал Лизу в коридор и сказал:

– Подруге твоей плохо, звони в «Скорую».

Лиза покорно пошла к телефону, а Венедикт Павлович на рысях кинулся к себе домой, он вовсе не собирался ждать вместе с соседкой бригаду в белых халатах.

Дальше начался кошмар. Сначала явились врачи и, вместо того чтобы посочувствовать девушке, наорали на нее. Особо неистовствовала фельдшерица, по виду чуть старше Лизы.

– Это ж надо догадаться к жмурику «Скорую» вызвать!

– Но, – стала заикаться Лизочка, – я думала, ей плохо…

– А то не видно, что умерла!

Лиза разрыдалась. Доктор равнодушно накапал ей какую-то жидкость, и медики уехали, велев ждать милицию.

До обеда Лиза просидела, трясясь, на лестнице, ведущей к чердачной двери. Она не могла себя заставить остаться в квартире. От ужаса сводило ноги, а руки отказывались слушаться. Наконец явились парни в штатском, походили по комнатам, позадавали повторяющиеся, однообразные вопросы, и только потом приехала труповозка. Лишь сейчас, когда за угрюмыми санитарами захлопнулась дверь, Лизоньке пришло в голову, что ей придется рассказать о смерти Риты ее матери, Ирине Магомедовне.