Доллары царя Гороха

– Ступайте в гостиную, – тоном светской дамы велела Гортензия Петровна, рукой указывая мне направление.

Я миновала извилистый коридор и вошла в комнату, заставленную тяжелой мебелью с пыльной бархатной обивкой. Несмотря на знойный июль за окнами, тут при полном отсутствии кондиционеров было прохладно и пахло, как в библиотеке, хоть ни одной книги я не заметила.

Гортензия Петровна села на диван и снова завела:

– Я осталась одна! Все умерли. Разве справедливо, что теперь за всех отвечать придется мне?

– Людмила Сергеевна жива, Люся, – уточнила я, – жена Володи.

Гортензия Петровна удивилась.

– Да? Вы уверены? Ей вообще-то больше лет, чем мне. Кстати, Люся была старше Володи, это их страшная семейная тайна. На мой взгляд, в данном факте ничего особенного нет, но она очень боялась, что знакомые узнают о разнице в летах. Люся, дура, и в молодые годы плохо соображала, а сейчас, наверное, совсем ум растеряла. Знаете, мудрость не всегда приходит с возрастом, чаще всего старости сопутствует маразм. А уж коли смолоду был идиот, то к зрелым летам станет кретином в квадрате! И потом, Люся ничего не знала, ей Володя наплел какую-то глупость. Она была совсем не в курсе. Володя обожал дурочку, просто умирал от любви, избавил ее от всех забот, на руках носил. Конечно, Михаил Николаевич относился ко мне очень хорошо, но такого обожания я никогда не видела. Хотя разве можно было меня сравнить с Люсей? О господи! Да и Марфу тоже. И ведь Володя развелся с Люськой, фиктивно, словно зверь, почуял опасность и с собой в тюрьме покончил, только бы на его драгоценной женушке ни пятнышка не осело. И уж, наверное, постарался с того света позаботиться о ней.

Гортензия Петровна потеребила плед, прикрывавший диван, вздохнула и, очевидно, приняв какое-то решение, спросила:

– Если я сейчас расскажу вам всю правду, избегну ли тюремного заключения?

Надеюсь, что вы не осудите меня и поймете, почему я моментально ляпнула:

– Конечно, вас никто не тронет.

Гортензия Петровна снова затеребила шерстяную накидку.

– Все равно друзья в могилах, – протянула она, – значит, я никого не предаю… Ладно, слушайте.

Глава 30

Леонардо Якунин, Володя Трошев и Михаил Клара? дружили с ранней юности, со студенческих времен. Якунин и Трошев учились в одном институте, там и познакомились. Потом Леонардо женился на Марфе, а у нее имелась подруга детства Гортензия. Через полгода после свадьбы Марфы Гортензия тоже вышла замуж, за Михаила Клара?, так и сложилась их компания. Мужчины относились друг к другу с полным доверием, их жены тоже, но только Марфа и Гортензия. Люсю обе пары воспринимали как досадное приложение к Володе. Она раздражала всех глупостью, наигранной восторженностью, привычкой в самый неподходящий момент читать собственные бездарные вирши и необыкновенным эгоизмом.

В молодости друзья часто выезжали на природу, устраивали пикники, и женская часть компании обычно готовила мясо для шашлыков, а после завершения трапезы мыла посуду и собирала мусор. Но небольшая оговорка: это делали только Марфа и Гортензия. Люся же сидела с мужчинами и курила вонючие папиросы, вставленные в янтарный мундштук. Было абсолютно бесполезно призывать ее помыть тарелки или приготовить чай.

Володина жена сначала пыталась сделать вид, будто ничего не слышит, но, если Марфа и Гортензия проявляли настойчивость, она кокетливо щебетала:

– Ой, девочки, вы же такие замечательные хозяйки, просто любо-дорого посмотреть! А я полнейшая неумеха! Ну ничегошеньки не могу! И как только Вовка меня терпит!

И что было ответить на подобное заявление? Один раз Гортензия не выдержала и крикнула:

– Все равно топай сюда! Будешь учиться. Бери тарелки, губку и начинай.

Люся возмущенно вздернула брови и глянула на мужа. Володя встал и предложил:

– Давайте я помою.

Гортензия от злости чуть не швырнула на пол котелок. А Люсенька довольно хихикнула и закурила новую папироску. Потом у них появились дети, почти одновременно у всех. Настя у Трошевых, Сергей у Якуниных и Алеша у Клара?. Многие компании распадаются, когда дети достигают школьного возраста, потому что отпрыски ссорятся между собой и бедным маменькам приходится без конца разнимать драчунов. Но Настя, Сережа и Леша никогда не выясняли отношений на кулаках. Впрочем, Алексей большую часть детства, юности и отрочества провел вне дома. Без всякого стеснения Гортензия Петровна сказала мне: