Домик тетушки лжи

Пораженная наглым поведением домработницы, кухарка тихо взяла кошелек и предпочла исчезнуть незамеченной.

– Кончилось все очень плохо, – добавила Майя, – Ляля узнала про шашни мужа с Полиной и покончила с собой. В общем, ужасная ситуация. Куда подевалась Железнова, не знаю, она в тот день, когда скончалась Ляля, исчезла из дома, но у милиции к ней вопросов не было, и девушку не искали. Меня уволили тоже, Геннадий начал сильно пить… Теперь понимаете, почему я прошу не нанимать Полину? Ей-богу, кабы не было у вас двадцативосьмилетнего сына…

Она резко замолчала. Я тихо спросила:

– А где Гена Кристалинский?

– Не знаю, – слишком быстро ответила Майя.

Но мне эта поспешность показалась подозрительной. Я подумала секунду и сказала:

– Майечка, я абсолютно твердо могу обещать: на днях вы получите хорошее место, если не возьму к себе, устрою к своим знакомым.

– Спасибо, – с достоинством ответила Майя, – мне очень нужна работа.

– Только одна просьба…

– Какая?

– Скажите адрес Гены, вы его знаете.

Кухарка стала красной, даже бордовой, словно спелая свекла.

– Ну в общем, это вышло случайно… Шла к метро и встретила его! Болен, да и только! Сходила к нему домой, о господи, жаль парня!

– Говорите.

– Чапаевский переулок, дом 59, квартира 2, – пробормотала Майя.

Я быстро глянула на часы. Повариха была не только деликатна, но и умна. Заметив движение моих глаз, она сообщила:

– Только сейчас к нему ехать не стоит. В запое он, после полудня трупом лежит. Утром еще какой-никакой на площадь к метро выползает и на бутылку зарабатывает, ему много для счастья не надо. Пол-литра скушает, и готово, дрыхнет без задних ног. Коли хотите побеседовать с ним, то лучше часикам к восьми подъехать, с утречка. Он как раз оклемывается и начинает соображать, где рублики на пузырек сгоношить.

Пришлось отправляться в Ложкино.

На территории перед входом в дом творилось нечто невообразимое. Повсюду стояли прожектора, освещавшие сильным светом фасад здания. Внизу, на небольшом пространстве, где мы обычно ставим машины, если не хотим загонять их в гараж, толпились люди. Глаз выхватил из общей массы Бориса в неизменной бейсболке, Федора, слившегося с камерой, гримершу Валечку… Все взоры были устремлены вверх. Я тоже посмотрела туда, куда пялилась толпа, и чуть не заорала.

На втором этаже есть длинный и довольно широкий балкон. Сейчас на нем стояли все домашние. Маруська, зажав руками уши, исступленно мотала головой и топала ногами. Зайка в полурасстегнутом халате, молча, но яростно толкала Аркадия, довольно сильно перевесившегося через перила. Руки сына безвольно мотались в воздухе, голова качалась из стороны в сторону. Кеша был одет в лимонно-желтый свитер, и это яркое пятно мигом притягивало внимание.

Мне не понравилось, с какой силой Зайка лупит мужа. Конечно, играть следует не фальшиво, но впадать в раж тоже не стоит, так и до беды недалеко, вон как Аркашка ужасно изогнулся…

Не успела я крикнуть: «Зая, осторожней», – как Ольга особо сильно треснула муженька между лопаток.

В ту же секунду ноги Аркашки взметнулась вверх, и тело, широко раскинув руки, начало падать со второго этажа. От страха мне показалось, что время остановилось. Кеша летел к земле целую вечность, потом раздалось резкое «хрясь», и на моих глазах лимонный пуловер мигом стал красным.

– А-а-а-а, – понесся над притихшей толпой исступленный вопль Маруси, – а-а-а-а, помогите!!!

– Так ему и надо, – перекрыл его громоподобный голос Ольги, – будет знать, как изменять жене!

Я шагнула пару раз вперед, увидела в круге света неестественно вывернувшуюся темноволосую голову, окровавленную одежду и беззвучно свалилась на землю.

Внезапно по моему лицу начала бегать мокрая вонючая тряпка.

– Что это? – застонала я, отбиваясь.

– Платок, намоченный духами «Эскада», – послышался спокойный Зайкин голос.

Я разлепила глаза. Так, лежу в гостиной на диване, у окна стоит Борис, слева от него Федор, а в кресле… Не может быть! В своем любимом кресле абсолютно спокойно сидит Аркашка, внешне совершенно живой и здоровый.

Я попыталась отодрать каменно-тяжелый язык от зубов, но потерпела неудачу и только сумела промычать нечленораздельно.

– М-м-м-м…

– Вот и я говорю, – тут же подхватила Зайка, – «Эскада» такие гадкие духи, что мертвый восстанет, коли понюхает.

– В особенности те, что подарил тебе Кеша на днях, – влезла Маня, – в оранжевом флаконе. Ну, пакость! Блевотина!