Домик тетушки лжи

– Говорила, ее женщина удочерила, Нина, прямо в роддоме. Ей просто повезло. А я совершенно детского дома не помню…

– Но почему после смерти Ляли вы не поженились?

Гена тяжело вздохнул:

– Я уехал на работу, а Полина пошла, да и рассказала Ляле правду. Вот дрянь! Фото показала.

– Какие?

– Она, оказывается, в моей спальне установила шпионскую камеру и все наши кувыркания засняла… Полина потом плакала, говорила, не думала, что Ляля покончит с собой. Ну, уйдет, подаст на развод, родители ей квартиру купят, денег дадут, но чтобы так!

– А дальше что?

Гена мрачно потер затылок:

– Ужас и мрак! Полина все же пошла к Соне, а та ее выгнала, подробностей не знаю! Сначала ее выставила на улицу, потом меня. Просто швырнула на стол ключи от этой халупы и сообщила: «Купила тебе жилплощадь, считай, получил последний подарок от нас с отцом. Уходи, никогда не прощу тебе смерть Ляли!»

Вот как! Она ее любила больше меня. А квартира! Зашел, чуть не умер. Даже ремонт не сделан! Вон, смотрите, куда отселили, грязь, тараканы, жуть. Денег не дали…

Он всхлипнул.

– На что же ты живешь?

– Тут у метро палатки стоят, – пояснил Гена, – меня Ахмет на работу нанял. Ящики таскаю, упаковки с бутылками…

Я вышла на улицу, села в «Рено» и уставилась на бегущих прохожих. Что за бред? Поля дочь Кристалинской? Но такого просто не может быть. Нина родила дочь в Америке, об этой истории тогда говорила вся Москва, уж очень она была экзотичной для «застойных» лет. Хотя…

По спине у меня потекли капли пота. Что, если Нинушка нам всем врала? Ни в какой Нью-Йорк она не летала, удочерила новорожденную девочку и выдала за свою…

Я тупо смотрела на идущий за окном снег. Но подобное просто невозможно. Во-первых, я сама лично провожала Нину в Шереметьево. В те годы поездка в Америку была редкой удачей, страшным везением. Подруги радовались, а недруги скрипели зубами от злобы. Нина обставила свой отъезд торжественно, смотреть, как она улетает в США, явилось пол-Москвы. Нет, Нина точно была в Штатах. Вот только назад прилетела отдельно от группы, позже месяца на два.

Четкая картина встала перед моими глазами. Вот я с букетом цветов бегаю возле того места, откуда, толкая перед собой тяжело груженные тележки, выходят счастливчики, прилетевшие из-за кордона. Их много, но Нины нет. Наконец поток пассажиров иссякает. Я в растерянности смотрю на табло. Рейс SU-242, Нью-Йорк – Москва… А где же Нина…

Тут кто-то трогает меня за плечо. Я оборачиваюсь и вижу подругу, в руках она держит небольшой сверток.

– Привет! – радостно кричит Железнова. – А меня с младенцем через VIP-зал выпустили!

– Где твой багаж? – удивляюсь я.

– Вот, – смеется Нина, показывая на спортивную сумку.

– Это все?

– Остальное прибудет через неделю.

– Почему? – не успокаиваюсь я.

– Ну мне с ребенком и с баулами тяжело, – пустилась в объяснения Нинуша, – потом, я совершенно не была уверена, что ты меня встретишь… Вот и договорилась с парнем из посольства, он притянет мои бебехи. У него диппаспорт, все что угодно протащить может, свои сувениры получишь двенадцатого.

И ведь на самом деле она потом подарила мне жуткую фигурку статуи Свободы и брелочек для ключей с надписью «Love»…

Впервые за несколько десятков лет мне пришла в голову одна простая, как веник, мысль. А что, если Нина вовсе не прилетала из Нью-Йорка? Что, если она просто приехала в Шереметьево на такси? Что, если… Люди, которые могли бы подтвердить факт того, что Нинушка осталась рожать на чужбине, музыканты. Оркестранты то ли из Ленинграда, то ли из Киева, они, долго не задерживаясь в столице, вернулись домой… Вся история известна нам исключительно в пересказе Нины…

Вот оно, значит, как! И вот почему на «встречу» в аэропорт была вызвана только я! Ни Ленки Говоровой, ни Тани Костомаровой, ни Игоря Ларионова, ни Сергея Бодрова не было… Почему это не смутило меня тогда? Теперь понятно. Я-то всегда безоговорочно верю людям, а другим появление Нины из «VIP-зала» могло показаться подозрительным…

У моей Маруськи есть выражение: «Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша». Ощущая, что моя крыша покидает хозяйку с невероятной скоростью, я принялась бесцельно мотаться по городу, совершенно не соображая, куда и зачем еду. Каким-то образом добралась до «Рамстора», от тоски накупила кучу ненужных вещей и продуктов, выпила на третьем этаже кофе с булочкой и зашла в кинотеатр. Только не спрашивайте, какой фильм там демонстрировали. Совершенно не помню ни названия, ни содержания.