Предложение плейбоя

Он умоляюще посмотрел на нее, как будто ожидая, что она простит его и на этот раз. Не почувствовав ответной реакции, он вздохнул.

– Это не я послал тебе приглашение. Его отправила Дэнни. Она хотела убедиться, что наши отношения действительно закончились. С обеих сторон. Но, честно говоря, мне было бы легче, если бы ты не пришла. Я знал, что ты этого не перенесешь. Поэтому я был в шоке, увидев тебя с Тайлером, что, однако, дало мне возможность, немного поболтать с тобой…

На его лице застыло серьезное и участливое выражение, и он продолжил очень тихим, теплым, искренним тоном:

– Меня беспокоит, что вы уйдете отсюда вместе с Тайлером. Таких, как ты, он кушает на завтрак. И если он не изменится, то скоро поменяет тебя на очередную модель. Самое большее, на что его хватает, так это на несколько недель. А ведь все его подружки несомненные красотки. Честно говоря, я удивлен, что он вообще пригласил тебя, если только ты сама этого не потребовала. Но ты никогда не ластилась к нему, как другие женщины… И сейчас, здесь, – добавил он с оттенком горечи, – я вижу тебя рядом с ним целый вечер… Знаешь, Мишель, я считал тебя более разумной. О, несомненно, он потрясающ в постели, но не следует связывать с ним свои романтические мечты. Прошу, Боже тебя упаси, не влюбляйся в него! Такие мужчины, как Тайлер, не женятся на таких девушках, как ты. Они женятся только тогда, когда находят потрясающую женщину, обладающую истинной классической красотой, имеющую фантастическую фигуру и…

– Спасибо, я все поняла, Кевин, – резко прервала его Мишель. – Теперь я уже не такая дурочка, какой была. Я прекрасно знаю, что представляет из себя Тайлер. И прекрасно знаю, что представляешь из себя ты. А сейчас иди к своей стервозной жене и оставь меня в покое. После сегодняшнего я больше не хочу тебя видеть – никогда в жизни!

Его глаза сузились.

– Твой гнев выдал тебя, добросердечная ты моя, – пробормотал Кевин, раздражаясь. – Черт, я понял. Ты переспала с Тайлером лишь мне назло. Именно поэтому ты пришла с ним сегодня. Чтобы досадить мне!

Она открыла рот, чтобы возразить, но не смогла вымолвить, ни слова.

– Удачная идея, – бормотал Кевин, вставая из-за стола. – Поверь, тебе это необходимо.

Мишель продолжала сидеть на своем месте с бледным лицом, наблюдал за тем, как он вернулся к столу новобрачных и подарил невесте долгий и страстный поцелуй.

– Что все это значит?

Мишель вскинула голову и увидела Тайлера.

– Ничего, – ответила она отрешенно.

– В таком случае, твое «ничего» подействовало на тебя очень плохо. Пойдем. С меня достаточно. Я отвезу тебя домой.

Мишель не стала протестовать, когда он поставил ее на ноги, и не выразила удивления, Что они ни с кем не попрощались.

Она еле сдерживала слезы, пока они спускались по лестнице.

– Я ненавижу его, – наконец выдохнула она, когда они дошли до машины.

– Вот и отлично, – сказал Тайлер и широко распахнул дверцу автомобиля. – Наклоняй голову и забирайся. Там, в ящичке, носовые платки. Я купил их специально для этого случая.

Она почти упала на сиденье и на ощупь открыла ящичек. К тому времени, когда Тайлер уселся за руль, почти все платки стали мокрыми.

– Я… я не заслужила такого друга, как ты, – рыдала она.

– Возможно, что нет, – согласился Тайлер. – Но я все равно с тобой, так или иначе. Застегни получше ремень.

Она перестала вытирать нос и бросила на Тайлера панический взгляд.

– Но ведь ты сам немного выпил, правда?

– Совсем немного. Мне до тебя далеко.

– Разве я так пьяна?!

– Милая, ты просто наклюкалась. Если бы я обращался с тобой, как с другими женщинами, у тебя бы не было сейчас никаких шансов.

Слова Тайлера отрезвили ее больше, чем кофе, и вернули прежнее знакомое чувство раздражения.

– Хорошо, не будем об этом спорить, – с обидой вымолвила она. – Я – последняя по счету женщина, с которой ты захотел бы обойтись привычным образом, но наутро ты об этом горько пожалеешь.

– Только завтрашним утром. Не скажу, что буду жалеть об этом каждое последующее утро.

– Что?

– Послушай, иногда я могу быть сексуальным агрессором, но не собираюсь соблазнять девушку с разбитым сердцем, и к тому же навеселе.

– Мое сердце не разбито, – возразила Мишель. – Только болит. И наполнено презрением к себе. Ты прав. Только заколдованная могла любить это насекомое так долго!

– Хорошо.

– И я вовсе не пьяна, – заявила она, не совсем уверенная в своих словах.