Человеческий фактор

Когда в час дня, заперев все бумаги в сейф, даже сухую записку от Уотсона, Кэсл выходил из огромного здания без вывески, он столкнулся в дверях с Синтией.

– Иду посмотреть, как там Дэвис, – сообщил он ей. – Не поедете со мной?

– Нет, с какой стати? Мне нужно сделать кучу покупок. А вы почему туда едете? Ведь у него же ничего серьезного, верно?

– Да, но я подумал: надо к нему заглянуть. Он же там один в квартире – если не считать этих типов, занимающихся окружающей средой. А они до вечера никогда не появляются.

– Доктор Персивал обещал посмотреть его.

– Да, я знаю, но сейчас он наверняка уже уехал. Я подумал, может, вы все-таки съездили бы со мной… просто посмотреть…

– Ну, если мы там не застрянем надолго. Цветы ему везти необязательно, нет? Как, скажем, в больницу. – Суровая девица.

Дэвис открыл им дверь в халате. Кэсл заметил, как он просиял при виде Синтии и тут же сник, поняв, что она не одна.

– А-а, и вы приехали, – заметил он без восторга. – Что с тобой, Дэвис?

– Сам не знаю. Ничего особенного. Старушка-печенка взыграть решила.

– По-моему, твой приятель сказал по телефону, что у тебя что-то с желудком, – сказала Синтия.

– Ну, печенка ведь недалеко от желудка, верно? Или почти недалеко? Я жуть как плохо разбираюсь в собственной географии.

– Я перестелю тебе постель, Артур, – сказала Синтия, – а вы пока поговорите вдвоем.

– Нет, нет, пожалуйста, не надо. Она просто немного смялась. Присаживайся. Выпей чего-нибудь.

– Это вы с Кэслом пейте, а я все-таки перестелю постель.

– До того волевая – просто жуть, – заметил Дэвис. – Что будете пить, Кэсл? Виски?

– Спасибо, немножко.

Дэвис поставил на стол два стакана.

– Тебе лучше не пить, если у тебя печенка не в порядке. Что все-таки сказал доктор Персивал?

– О, пытался меня запутать. Врачи всегда ведь так, верно?

– Я вполне могу выпить один.

– Он сказал, что, если я не сокращу выпивку, у меня может развиться цирроз. Завтра мне придется поехать на рентген. Я сказал Персивалу, что пью не больше кого другого, а он сказал, что печенка не у всех одинаковая – у одних слабее, чем у других. Врачей ведь не переспоришь.

– На твоем месте я бы сейчас не пил виски.

– Он сказал «урезать» – вот я и урезал: налил себе полпорции. И обещал ему больше не нить портвейна. Ну и недельку-другую не буду. Чтоб доставить ему удовольствие. Я рад, что вы заглянули, Кэсл. Знаете, а доктор Персивал в самом деле немного меня напугал. У меня было такое впечатление, что он не все мне говорит. Ведь это же будет ужасно, верно, если меня решат послать в Л.-М., а он не пропустит. И еще я одного боюсь… они с вами не говорили обо мне?

– Нет. Вот только Дэйнтри спросил сегодня утром, доволен ли я тобой, и я сказал – абсолютно.

– Вы хороший друг, Кэсл.

– Это всего лишь дурацкая проверка службы безопасности. Помнишь тот день, когда ты встречался с Синтией в зоопарке… я сказал им, что ты был у дантиста, тем не менее…

– Да. Я из тех, кого всегда прищучивают. А ведь я редко нарушаю правила. Наверно, считаю, что в этом проявляется лояльность. Вот вы – другой. Стоит мне один-единственный раз взять с собой донесение, чтоб почитать за обедом, – и я попался. А вы, я видел, выносите их без конца. Вы идете на риск – как, говорят, вынуждены идти священники. Так что, если утечка произошла по моей вине, – хотя, конечно, неумышленно, – я приду к вам исповедоваться.

– В расчете, что я оглушу тебе грехи?

– Нет. Но в расчете на некоторую справедливость.

– Тогда ты ошибаешься, Дэвис. Я не имею ни малейшего представления о том, что значит «справедливость».

– И вы приговорите меня к расстрелу на заре?

– О нет. Я всегда готов отпустить грехи людям, которые мне по душе.

– Выходит, настоящая-то угроза нашей безопасности – это вы, – заметил Дэвис. – И сколько же времени, вы думаете, продлится эта чертова проверка?

– Наверное, пока не обнаружат утечки или не решат, что никакой утечки вообще не было. Возможно, в Пятом управлении какой-то господин принял слушок за истину.

– Или какая-то дама, Кэсл. Почему это не может быть женщина? Это вполне может быть одна из наших секретарш, если ни я, ни вы, ни Уотсон тут ни при чем. У меня при одной этой мысли мурашки идут по телу. Синтия на днях обещала поужинать со мной. Я поджидал ее «У Стоуна», а за соседним столиком сидела хорошенькая девушка и тоже ждала кого-то. Мы обменялись улыбочками: ведь нас обоих подвели. Так сказать, товарищи по несчастью. Я уже собрался было заговорить с ней – в конце концов, Синтия ведь надула меня, – а потом у меня возникла мысль: а может, мне подставили эту девчонку, может, они слышали, как я заказывал столик по телефону с работы. Может, Синтия не пришла, потому что ей приказали. А потом, кто бы вы думали, явился и сел за столик к девушке, – догадайтесь, кто, – Дэйнтри!