Суть дела

– Нет. Мой холодильник дожидается какой-то запасной части – и, наверно, будет дожидаться ее до конца войны.

– Я не могу этого допустить. У меня на складе есть несколько холодильников. Разрешите вам один прислать.

– Что вы, я обойдусь. Я обхожусь без холодильника уже два года. Значит, вы просто проезжали мимо…

– Видите ли, не совсем, майор Скоби. Это только так говорится. Правду сказать, я дожидался, пока заснут ваши слуги, а машину я нанял в одном гараже. Мою машину так хорошо здесь знают! И приехал без шофера. Не хочу поставлять вам неприятности, майор Скоби.

– Повторяю, я никогда не буду стыдиться знакомства с человеком, у которого занял деньги.

– Зачем вы так часто это вспоминаете, майор Скоби? Это была чисто деловая операция. Четыре процента – справедливая цена. Я беру больше, только когда сомневаюсь, что должник заплатит. Разрешите, я все-таки пришлю вам холодильник.

– О чем вы хотели со мной поговорить?

– Прежде всего хотел узнать, как себя чувствует миссис Скоби. У нее удобная каюта? Ей ничего не нужно? Пароход заходит в Лагос, и я мог бы послать все, что она захочет. Я бы дал телеграмму своему агенту.

– По-моему, она ни в чем не нуждается.

– А потом, майор Скоби, мне хотелось сказать вам кое-что насчет алмазов.

Скоби поставил на лед еще две банки пива.

– Юсеф, – сказал он спокойно и мягко, – я бы не хотел, чтобы вы думали, будто я принадлежу к людям, которые сегодня занимают деньги, а завтра оскорбляют кредитора, чтобы потешить свое "я".

– Не понимаю.

– Неважно. Спасти свое самолюбие. Понятно? Я вовсе не собираюсь отрицать, что мы с вами стали соучастниками в сделке, но мои обязательства строго ограничены уплатой четырех процентов.

– Согласен, майор Скоби. Вы уже это говорили, и я согласен. Но, повторяю, мне никогда и в голову не придет просить у вас хоть какой-нибудь услуги. Куда охотнее я оказал бы услугу вам.

– Странный вы тип, Юсеф. Верю, вы и впрямь питаете ко мне симпатию.

– Так оно и есть, майор Скоби. – Юсеф сидел на краешке стула, который больно впивался в его пышные ягодицы: он чувствовал себя неловко повсюду, кроме собственного дома. – А теперь можно мне сказать вам насчет алмазов?

– Валяйте.

– Знаете, правительство, по-моему, просто помешалось на алмазах. Оно заставляет и вас и разведку попусту тратить драгоценное время; оно рассылает секретных агентов по всему побережью; один есть даже тут, вы знаете, кто он, хоть и считается, что о нем знает только начальник полиции; агент дает деньги любому черному или бедняку сирийцу, который расскажет ему какую-нибудь небылицу, Потом он передает эту небылицу по телеграфу в Англию и по всему побережью. И все равно – нашли хоть один алмаз?

– Нас с вами, Юсеф, это не касается.

– Я буду говорить с вами, как друг, майор Скоби. Есть алмазы и алмазы, есть сирийцы и сирийцы. Ваши люди ловят не тех, кого надо. Вы хотите, чтобы промышленные алмазы перестали утекать в Португалию, а оттуда в Германию или через границу к вишистам? Но вы все время охотитесь за людьми, которые не интересуются промышленными алмазами, а просто хотят спрятать в сейф несколько драгоценных камней на то время, когда кончится война.

– Другими словами, за вами.

– Шесть раз за один этот месяц побывала полиция в моих лавках и перевернула все вверх дном. Там им никогда не найти промышленных алмазов. Ими занимается только мелкая шушера. Послушайте, ведь за полную спичечную коробку таких алмазов можно получить каких-нибудь двести фунтов. Я называю тех, кто ими промышляет, сборщиками гравия, – с презрением добавил Юсеф.

– Я так и знал, – медленно заговорил Скоби, – что рано или поздно вы о чем-нибудь меня попросите. Но вы не получите ничего, кроме четырех процентов, Юсеф, Завтра же я подам начальнику полиции секретный рапорт о нашей сделке. Конечно, он может потребовать моей отставки, но не думаю. Он мне доверяет – Тут он осекся: – Я думаю, что доверяет.

– А разве это разумно, майор Скоби?

– По-моему, разумно. Всякий тайный сговор между мной и вами – дело опасное.

– Как хотите, майор Скоби. Только мне от вас, честное слово, ничего не надо. Я бы хотел иметь возможность делать подарки вам. Вы не хотите взять у меня холодильник, но, может, вам пригодится хотя бы совет, информация?

– Я вас слушаю, Юсеф.

– Таллит – человек маленький. Он христианин. К нему в дом ходят отец Ранк и другие. Они говорят: «Если есть на свете честный сириец – это Таллит». Но Таллиту просто не очень везет, а со стороны это похоже на честность.