Реликт

– Бейли! – крикнул д’Агоста. – Это один из наших. Кто?

Бейли подошел, лицо его белело в тусклом свете.

– Трудно сказать. Но, кажется, у Фреда Борегара было такое кольцо из академии.

– Точно.

Д’Агоста негромко присвистнул. Нагнулся и разглядел номер на значке.

Бейли кивнул.

– Это Борегар, лейтенант.

– Черт! – произнес д’Агоста, распрямляясь. – Разве у него не двухсуточный выходной?

– Совершенно верно. С вечера среды.

– Значит, он здесь с тех пор... – начал было д’Агоста. Потом злобно скривился. – Чертов Коффи, не позволил нам прочесать выставку! Ну, я ему устрою.

Бейли помог лейтенанту встать.

– Вы поранились.

– Потом перевяжу, – отрывисто сказал д’Агоста. – Где Макнитт?

– Не знаю. Он попал в толпу, и больше я его не видел.

Из дальнего угла показался Ипполито, он с кем-то говорил по рации. Уважение д’Агосты к начальнику охраны возросло. Умом он не блещет, но в мужестве ему не откажешь.

Свет потускнел.

– В Райском зале паника, – сказал Ипполито, держа рацию возле уха. – Говорят, опускается стальная дверь.

– Идиоты! Это же единственный выход! – Лейтенант заговорил в свою рацию: – Уолден? Что происходит?

– Здесь сущее столпотворение, сэр. Макнитт только что вышел с выставки, его там здорово помяли. Мы стоим у входа, пытаемся успокоить толпу, но ничего не получается. Многих людей затоптали, лейтенант.

Свет потускнел во второй раз.

– Уолден, стальная дверь над выходом в Ротонду опускается?

– Секунду. – Какое-то время из рации слышалось только гудение. – Да, черт побери! Дошла до середины и продолжает опускаться! Люди лезут в проем, будто овцы, десяток-друтой эта махина раздавит...

Внезапно на выставке стало темно. Что-то тяжелое упало на пол, грохот на миг заглушил крики.

Д’Агоста вынул фонарик.

– Ипполито, ты можешь поднять эту дверь с помощью кнопочной панели, так?

– Так. Сейчас включится резервная система...

– Некогда ждать, идем туда, черт возьми. Только, ради Бога, будь осторожен.

Они направились к входу на выставку. Ипполито вел их по осколкам стекла, обломкам дерева. Повсюду валялись разбитые, некогда бесценные артефакты. Когда все трое приблизились к Райскому залу, вопли стали слышнее.

Остановившись позади Ипполито, д’Агоста не видел в огромном темном зале ровно ничего. Погасли даже декоративные свечи. Ипполито, стоя в дверях, светил вокруг фонариком. Чего он застрял? – с раздражением подумал д’Агоста. Внезапно Ипполито отпрянул. Его рвало. Фонарик выпал из руки начальника охраны и укатился в темноту.

– Что за черт? – выкрикнул лейтенант, выбегая вперед вместе с Бейли. И умолк.

В огромном зале царил хаос. Светя в темноту фонариком, лейтенант вспомнил съемки землетрясения, которые как-то видал в вечерних новостях. Помост был разбит. На пустой оркестровой площадке валялись стулья и растоптанные инструменты. Пол покрывала смесь еды, одежды, отпечатанных программ, поваленных стволов бамбука и орхидей, растоптанных тысячами ног.

Д’Агоста направил луч фонарика на вход. Рядом с ним валялись громадные обломки деревянных стел. Из-под них торчали обмякшие руки и ноги.

Подбежал Бейли.

– Раздавлено не меньше восьми человек, лейтенант. Вряд ли среди них есть живые.

– Наших там нет? – спросил д’Агоста.

– Боюсь, что есть. Похоже, Макнитт, Уолден и один в штатском. Двое в форме охранников и, кажется, трое гостей.

– Все погибли?

– Думаю, да. Мне не под силу сдвинуть эти обломки.

– Черт возьми.

Д’Агоста отвернулся, потирая лоб. По залу разнесся грохот.

– Упала стальная дверь, – сказал Ипполито, утирая рот. Опустился на колени неподалеку от Бейли. – Нет! Мартине... Господи, не могу поверить.

Он поглядел на д’Агосту.

– Мартине охранял заднюю лестницу. Должно быть, пришел помочь сдерживать толпу. Один из лучших моих людей...

Д’Агоста пробирался по залу, обходя перевернутые столы и разломанные стулья. Из раны на его руке до сих пор обильно текла кровь. На полу лежало еще несколько людей, живых или мертвых, д’Агоста не мог разобрать. Услышав в дальнем конце зала вопль, посветил туда фонариком. Стальная дверь полностью опустилась, к ней притиснулась толпа, люди били по металлу кулаками и кричали. Когда луч фонарика упал на них, некоторые обернулись.

Д’Агоста подбежал к этой группе, не обращая внимания на треск рации.

– Всем успокоиться и отойти! Я лейтенант д’Агоста из нью-йоркской полиции.

Толпа немного притихла, и д’Агоста позвал Ипполито. Оглядев группу, лейтенант узнал Райта, директора: Иена Катберта, распорядителя этого фарса: женщину по фамилии Рикмен, вроде бы какую-то важную персону – тут было человек сорок, те, кто первым вошел на выставку. Кто входит первым, тот выходит последним.

– Слушайте! – выкрикнул лейтенант. – Начальник охраны поднимет дверь. Прошу всех отойти.

Толпа расступилась, и д’Агоста невольно вскрикнул. Из-под тяжелой металлической двери торчало несколько рук и ног. Пол был залит кровью. Одна нога слабо шевелилась, из-за двери доносились стоны.

– Господи, – прошептал он. – Ипполито, открывай скорее.

– Посветите сюда.

Ипполито указал на маленькую панель возле двери, потом нагнулся и нажал несколько кнопок. Все ждали. На лице Ипполито отразилось замешательство.

– Не могу понять...

Он снова набрал тот же номер, на сей раз помедленнее.

– Тока в сети нет, – сказал д’Агоста.

– Это не должно иметь значения, – ответил Ипполито, лихорадочно набирая номер в третий раз. – Существует аварийная резервная система.

Толпа зароптала.

– Мы в западне! – выкрикнул какой-то мужчина.

Д’Агоста навел луч фонарика на толпу.

– Немедленно все успокойтесь. Обнаруженный на выставке труп пролежал там два дня. Понимаете? Два дня. Убийцы там давно уже нет.

– Откуда вы знаете? – выкрикнул тот же человек.

– Замолчите и слушайте, – сказал д’Агоста. – Мы выведем вас отсюда. Если не сможем открыть дверь, ее откроют с той стороны. Это может занять некоторое время. А пока что прошу всех отойти от двери, собраться с духом, найти уцелевшие стулья и сесть. Идет? Здесь вы ничего не сможете поделать.

Райт шагнул в луч фонарика.

– Послушайте, лейтенант, – сказал он. – Нам необходимо выйти отсюда. Ипполито, ради всего святого, откройте дверь!

– Минутку! – резко произнес д’Агоста. – Доктор Райт, вернитесь, пожалуйста, к группе. – Оглядел искаженные ужасом лица с расширенными глазами. – Есть среди вас врачи?

Никто не ответил.

– Медсестры? Люди, умеющие оказывать первую помощь?

– Я немного умею, – вызвался один человек.

– Замечательно. Мистер, э...

– Артур Паунд.

– Мистер Паунд, возьмите в помощники несколько добровольцев. Там лежат растоптанные люди. Мне нужно знать их количество и состояние. У входа на выставку стоит мой человек, Бейли, он поможет вам. У него есть фонарик. Нужны еще несколько человек, чтобы собрать свечи.

Из темноты вышел долговязый юноша в измятом смокинге. Дожевал что-то и проглотил.

– Я помогу, – сказал он.

– Фамилия?

– Смитбек.

– Отлично, Смитбек. Спички есть?

– Конечно.

Вперед выступил мэр. Лицо его было в крови, под глазом вздулся багровый синяк.

– Давайте я помогу, – сказал он. Д’Агоста уставился на него в изумлении.

– Мэр Харпер! Может, вы займетесь людьми? Успокоите их?

– Конечно, лейтенант.

Рация д’Агосты затрещала снова, он схватил ее.

– Д’Агоста, говорит Коффи. Д’Агоста, слышишь? Что там делается, черт возьми? Обрисуй ситуацию.

Лейтенант торопливо заговорил:

– Слушай внимательно. Повторять не буду. У нас как минимум восемь трупов, возможно, больше, и неизвестное количество раненых. О людях, попавших под дверь, ты явно знаешь сам. Ипполито не может ее открыть. Нас тут человек тридцать – сорок. В том числе Райт и мэр.

– Мэр! Черт дери. Слушай, д’Агоста, система полностью вышла из строя. Кнопочная панель не срабатывает и с этой стороны. Я вызову бригаду с автогеном, чтобы вырезать вас. Это может занять немало времени, двери эти как в банковских сейфах. Как там мэр?