Верхом на «Титанике»

Лева хмыкнул.

– Ну, допустим: назовите отчество Буратино.

– Оно у него есть? – удивился я. – Мальчик-то деревянный!

– Ваня, подумай! Вопрос для детсадовца! Спорим, что ты не ответишь? Сто евриков на кону!

С миной змея-искусителя Лева шлепнул на стол похожую на фантик ассигнацию.

– И че? Слабо? – подначил он меня. – Ну ты даешь! Натуральный тормоз! «Золотой ключик» не читал?

– Не болтай вздор, – обозлился я, – в России нет человека, который незнаком со сказкой.

– Тогда назови отчество Буратино, вспомни начало… Кто его сделал?

– Папа Карло.

– Значит?

– Карлович! Буратино Карлович!!!

– Молодца, – восхитился Лева, – возьми с полки пирожок. Сто евриков твои. Давай еще поспорим на детскую загадку? Ты не сумеешь решить ее!

– Говори, – велел я.

– Сколько будет, если полтину разделить на половину?

– Четверть, конечно.

– Нет! Возвращай мне сто евриков и спорим дальше.

– Эй, подожди! Полтину разделить на половину?

– Да.

– Будет четвертина! Точно! Иначе никак.

– Ваня, ты не прав!

– Это ты не прав!

– Спорим еще на стольничек евричков, что не четверть?

– Давай.

– Лады. По рукам.

– Так какой, по-твоему, правильный ответ?

– Единица.

Я засмеялся.

– Чушь! Полтину разделить на половину будет четверть.

– Спорим еще раз, что нет?

– Давай!

– По рукам! Смотри.

Лева взял салфетку и написал на ней пример:

«0, 5: 0, 5».

– Давай, Вань, начинай!

– Единица, – ошарашенно протянул я, – вообще говоря, я не силен в математике, но пример показался мне простым. Никогда бы не заподозрил подвоха.

– С тебя еще двести валютных рубликов, – напомнил Лева.

– За что?

– А кто со мной поспорил?

– Когда?

– Только что.

Я напряг память и возмутился:

– Ну ты и мастер! Я просто так говорил с тобой!

– Нет! Были произнесены слова: «По рукам».

– С ума сойти!

– Вот и гости так же продулись, – удовлетворенно отметил Лева, доедая котлету, – должок я твой запишу или сейчас отдашь?

– Временно некредитоспособен, – процедил я.

– Ниче, для родных я счетчик не включаю, – закивал Лева.

– И на том спасибо, – ехидно ответил я.

– Ваще, Вань, – удовлетворенно рыгнул Лева, – ты лох! На детской забаве попал. И те тоже лохи! Иногда я такие розыгрыши устраиваю! Хочешь, мастер-класс покажу?

– Ну… давай, – осторожно ответил я, – только спорить больше не стану.

– Не трясись, – ухмыльнулся Лева, – ща уйдем, ни копейки не заплатив. Смотри и учись! Эй, парень, нам счет!

Официант принес кожаную папочку и положил на стол.

– Слышь, – окликнул халдея Лева, – у вас коктейль «Оберикон» делают?

– Нет, – улыбнулся тот.

– Че так?

– Не слышал о таком напитке.

– Ваще! Куда мы пришли? «Кровавую Мэри» знаешь?

– Естественно.

– А «Оберикон» нет?

– Увы!

– Да его делать так же легко, как себя за ухо укусить!

Официант усмехнулся.

– Ну тогда напиток не приготовить.

– Этта почему? – поинтересовался Лева.

– Человек не способен сам себя за ухо цапнуть, – резонно заметил халдей.

Лева шлепнул на стол доллары.

– Вот спорим на них, что я легко проделаю этот фокус.

– Зубами за ухо? – уточнил официант.

– Ага, – подтвердил Лева, – тя как звать?

– Семеном.

– Супер! Так че? Спорим?

Семен уставился на стол.

– Я получу эти деньги, если вы не сможете себя ухватить за ухо?

– Да.

По лицу официанта расплылась счастливая улыбка.

– Согласен!

Глава 14

Я с тревогой посмотрел на Леву. Ладно загадки, там возможен подвох, но каким образом господин Гладилин собирается проделать абсолютно нереальный фокус?

– Шикарно, – кивнул Лева, – уточняем условия. Если я не справлюсь с задачей, то деньги твои, а если сумею тяпнуть себя за мочку, тогда мы уходим, не заплатив! По рукам? Ваня, ты свидетель.

– Ну, начинайте, – с плохо скрытой издевкой сказал Семен.

– Эх, Сеня, – с жалостью вздохнул Лева.

Потом он разинул рот, вытащил две вставные челюсти, сомкнул их на ушной раковине, протер салфеткой, вернул протез на место и сказал:

– Ну че? Неси на посошок.

Семен уронил пустой поднос.

– Че стоим, – потер руки Лева, – кого ждем? Коньяковского по сто пятьдесят каждому, два эспрессо, и мы пошли, а платить придется тебе! Уговор дороже денег.

– Это нечестно, – возмутился Семен.