Верхом на «Титанике»

– Да что ты говоришь? – прищурился Лева. – Где ж обман?

– Человек не может! Себя за ухо! Нет!

– А у меня получилось шикарно, – напомнил внучок Варвары, – скажи, Вань!

Я, изо всех сил удерживая на лице серьезную мину, кивнул.

– Челюсти искусственные! – взвыл Семен.

– Ну и че, – прищурился Лева, – разве в условии пари было произнесено слово «настоящие»? Нет. Просто зубы! Вот ими я и кусал.

– Вы говорили «собственными зубами за личное ухо», – слабо сопротивлялся Семен.

– Хочешь намекнуть, что я таскаю в пасти чужие протезы? Нет? Давай разбираться, – начал проявлять агрессию Лева, – чьи зубы?

– Твои, – кивнул Семен.

– Шикарно! А ухо?

– Твое.

– Замечательно! Как звучало пари? Своими зубами за свое ухо. Ты только что признал – оба, так сказать, предмета являются моими. Ну, мы пошли, коньяка не надо, расхотелось!

Ошарашенный официант кивнул, Лева быстро встал и вымелся на улицу, я поспешил за ним.

– Никогда бы не подумал, что человек твоего возраста имеет протезы, – покачал я головой, когда мы сели в машину, – где потерял зубы?

Лева уставился в окно.

– Да так, неудачно поспорил!

– Значит, бизнес не всегда успешен?

– Попадаются идиоты, – вздохнул Лева, – нет бы договориться, а они сразу в пятак лупят.

– Почему бабушка побоялась тебя дома одного оставить? – продолжал я допрос.

Лева без спроса схватил мои сигареты, абсолютно не стесняясь закурил и нахмурился.

– Встретился на моем пути один подонок, втянул меня в спор, все шло к моей победе, а потом он все так вывернул! На кону квартира стояла!

– Чья?

– Бабкина.

– Ты проиграл Варварину жилплощадь?

– Всего на неделю, – возмутился парень, – там даже ремонт не начали! Ровнехонько через семь дней назад отспорил! А бабка вой подняла!

– Как же люди могли у Варвары квартиру отобрать? Она ведь на нее записана, не на тебя.

Лева с легким презрением взглянул на меня.

– Ваня, ты бутон душистых прерий, садовая земляника, ничего о настоящей жизни не слышал! Пришли к Варьке трое, ноги на стол положили и объяснили: «Бабусек! Уговор дороже денег. Сматывай удочки, или Леву убьем, тебе его уши пришлем». И че ей оставалось делать?

– Ждать посылку с ушами, – ответил я.

Лева хмыкнул.

– Не, Варька не такая! Она на все согласилась, бумаги подписала, только потом зудеть начала. Вот характер противный, ведь я сказал: «Спокуха! Ща все назад верну». Нет, загудела, занудила, заплакала… Ваще все нервы мне извела. «Левушка, детка, где нам теперь жить? Бомжи мы убогие». Тьфу! Отспорил же назад! Все-таки у баб мерзкая привычка мозг пилить, скажи, Вань?

Я подавил острое желание сообщить Леве все, что про него думаю. Наверное, и в Испании он натворил беды, раз мать и отчим спешно вернули это сокровище в Россию.

– Знаешь, Лева, – сказал я, – хочу предупредить тебя сразу: Нора не Варвара, она тебя выручать не станет.

– А и не надо, – фыркнул юноша, – во, я теперь по гостям пойду.

– Не смей!

– Почему?

– Эти люди великолепно меня знают!

– Так звали не тебя, – парировал негодяй, – какое право ты имеешь запрещать другому человеку общаться? Я че, в тюрьме сижу?

Если бы в этот момент машина не въезжала во двор дома Норы, я бы непременно высадил мерзавца посередине дороги.

– Не злись, Вава, – с явной издевкой заявил Лев, выходя из салона, – все о'кей! Не мешай мне денежку зарабатывать!

Я молча двинулся к подъезду.

– Эй, Вава, погоди! – закричал Лева.

– Для вас, милостивый государь, я Иван Павлович.

– Не дуйся.

– И не думал дуться, – пожал я плечами, – злиться можно только на близкого человека.

– Нам еще долго вместе жить, – вдруг заявил Лева, – лучше сразу наладить отношения.

– Почему долго? – оторопел я. – Мне неделя не кажется бесконечным сроком.

– А кто сказал про семь дней? – изумился в свою очередь Лева.

– Варвара написала, что ты задержишься у Норы на время ее отъезда в Барселону.

– Она че, прямо так и написала: неделя?

– Насколько я помню, нет!

– Почему же ты решил, что я отчалю в воскресенье? Бабка отвалила на более длительный срок.

– На какой? – забыв о приличиях, полюбопытствовал я. – Назови дату возвращения Варвары.

– Пятое сентября!

– Но оно уже миновало!

– Так следующего года, – усмехнулся Лева, – неужели ты не в курсе, что через двенадцать месяцев еще одно пятое сентября настанет?