Я научила женщин говорить

Царское Село

«Гуковский говорит, что:

• Но клянусь тебе ангельским садом,
• Чудотворной иконой клянусь
• И ночей наших пламенных чадом... —

это – клятвы Демона... Вообще, литературная мифология 1910-х годов».

Лидия Гинзбург. Запись 1935 г.

«А Смоленская нынче именинница...»

Памяти Ал. Блока

• А Смоленская нынче именинница,
• Синий ладан над травою стелется,
• И струится пенье панихидное,
• Не печальное нынче, а светлое.
• И приводят румяные вдовушки
• На кладбище мальчиков и девочек
• Поглядеть на могилы отцовские,
• А кладбище – роща соловьиная,
• От сиянья солнечного замерло.
• Принесли мы Смоленской Заступнице,
• Принесли Пресвятой Богородице
• На руках во гробе серебряном
• Наше солнце, в муке погасшее, —
• Александра, лебедя чистого.

Август 1921

Александр Блок умер 7 августа (25 июля ст. ст.) 1921 г. от воспаления сердечных клапанов. Был похоронен на Смоленском кладбище 10 августа (28 июля ст. ст.) – когда Церковь празднует день Смоленской иконы Божьией Матери. Поэта отпевали в церкви Воскресения Христова.

«Не бывать тебе в живых...»

• Не бывать тебе в живых,
• Со снегу не встать.
• Двадцать восемь штыковых,
• Огнестрельных пять.
• Горькую обновушку
• Другу шила я.
• Любит, любит кровушку
• Русская земля.

16 августа 1921 (вагон)

Искра паровоза

Я ехала летом 1921 года из Царского Села в Петербург. Бывший вагон III класса был набит, как тогда всегда, всяким нагруженным мешками людом, но я успела занять место, сидела и смотрела в окно на все – даже знакомое. И вдруг, как всегда неожиданно, я почувствовала приближение каких-то строчек (рифм). Мне нестерпимо захотелось курить. Я понимала, что без папиросы я ничего сделать не могу. Пошарила в сумке, нашла какую-то дохлую Сафо, но... спичек не было. Их не было у меня, и их не было ни у кого в вагоне. Я вышла на открытую площадку. Там стояли мальчишки-красноармейцы и зверски ругались. У них тоже не было спичек, но крупные, красные, еще как бы живые, жирные искры паровоза садились на перила площадки. Я стала прикладывать (прижимать) к ним мою папиросу. На третьей (примерно) искре папироса загорелась. Парни, жадно следившие за моими ухищрениями, были в восторге. «Эта не пропадет»,– сказал один из них про меня. Стихотворение было: «Не бывать тебе в живых...» См. дату в рукописи – 16 августа 1921 (может быть, старого стиля).

<1962>

«Страх, во тьме перебирая вещи...»

• Страх, во тьме перебирая вещи,
• Лунный луч наводит на топор.
• За стеною слышен стук зловещий —
• Что там, крысы, призрак или вор?

• В душной кухне плещется водою,
• Половицам шатким счет ведет,
• С глянцевитой черной бородою
• За окном чердачным промелькнет —

• И притихнет. Как он зол и ловок,
• Спички спрятал и свечу задул.
• Лучше бы поблескиванье дул
• В грудь мою направленных винтовок,

• Лучше бы на площади зеленой
• На помост некрашеный прилечь
• И под клики радости и стоны
• Красной кровью до конца истечь.

• Прижимаю к сердцу крестик гладкий:
• Боже, мир душе моей верни!
• Запах тленья обморочно сладкий
• Веет от прохладной простыни.

25 августа 1921

В списке стихов для «Anno Domini» стихотворение датировано 25-м августа. Существует автограф с датой «27/28 августа 1921. Царское Село». Накануне, 24 августа, петроградская Губчека постановила расстрелять 61 участника «заговора» «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» – среди приговоренных был и Николай Гумилев, арестованный 3 августа. 1 сентября «Петроградская правда» опубликовала постановление и сообщила о том, что приговор приведен в исполнение.

«Пророчишь, горькая, и руки уронила...»

О. А. Глебовой-Судейкиной

• Пророчишь, горькая, и руки уронила,
• Прилипла прядь волос к бескровному челу,
• И улыбаешься – о, не одну пчелу
• Румяная улыбка соблазнила
• И бабочку смутила не одну.

• Как лунные глаза светлы, и напряженно
• Далеко видящий остановился взор.
• То мертвому ли сладостный укор,
• Или живым прощаешь благосклонно
• Твое изнеможенье и позор?

27 августа 1921