Я научила женщин говорить

Колыбельная

• Далеко в лесу огромном,
• Возле синих рек,
• Жил с детьми в избушке темной
• Бедный дровосек.

• Младший сын был ростом с пальчик,—
• Как тебя унять,
• Спи, мой тихий, спи, мой мальчик,
• Я дурная мать.

• Долетают редко вести
• К нашему крыльцу,
• Подарили белый крестик
• Твоему отцу.

• Было горе, будет горе,
• Горю нет конца,
• Да хранит святой Егорий
• Твоего отца.

1915

Царское Село

«Почернел, искривился бревенчатый мост...»

• Почернел, искривился бревенчатый мост,
• И стоят лопухи в человеческий рост,
• И крапивы дремучей поют леса,
• Что по ним не пройдет, не блеснет коса.
• Вечерами над озером слышен вздох,
• И по стенам расползся корявый мох.

• Я встречала там
• Двадцать первый год.
• Сладок был устам
• Черный душный мед.

• Сучья рвали мне
• Платья белый шелк,
• На кривой сосне
• Соловей не молк.

• На условный крик
• Выйдет из норы,
• Словно леший дик,
• А нежней сестры.

• На гору бегом,
• Через речку вплавь,
• Да зато потом
• Не скажу: оставь.

1917

Призрак

• Зажженных рано фонарей
• Шары висячие скрежещут,
• Всё праздничнее, всё светлей
• Снежинки, пролетая, блещут.

• И, ускоряя ровный бег,
• Как бы в предчувствии погони,
• Сквозь мягко падающий снег
• Под синей сеткой мчатся кони.

• И раззолоченный гайдук
• Стоит недвижно за санями,
• И странно царь глядит вокруг
• Пустыми светлыми глазами.

Зима 1919

Петроград, 1919

• И мы забыли навсегда,
• Заключены в столице дикой,
• Озера, степи, города
• И зори родины великой.
• В кругу кровавом день и ночь
• Долит жестокая истома...
• Никто нам не хотел помочь
• За то, что мы остались дома,
• За то, что, город свой любя,
• А не крылатую свободу,
• Мы сохранили для себя
• Его дворцы, огонь и воду.

• Иная близится пора,
• Уж ветер смерти сердце студит,
• Но нам священный град Петра
• Невольным памятником будет.

«Все расхищено, предано, продано...»

Наталии Рыковой

• Все расхищено, предано, продано,
• Черной смерти мелькало крыло,
• Все голодной тоскою изглодано,
• Отчего же нам стало светло?

• Днем дыханьями веет вишневыми
• Небывалый под городом лес,
• Ночью блещет созвездьями новыми
• Глубь прозрачных июльских небес, —

• И так близко подходит чудесное
• К развалившимся грязным домам...
• Никому, никому неизвестное,
• Но от века желанное нам.

Июнь 1921

Наталья Викторовна Рыкова (1897—1928) – дочь ученого-агронома В. И. Рыкова, жена Г. А. Гуковского, близкий друг Ахматовой. В 1915 г. она работала корректором в журнале Вс. Мейерхольда «Любовь к трем апельсинам».

• «Я на солнечном восходе
• Про любовь пою,
• На коленях в огороде
• Лебеду полю.

А. Ахматова. «Вечер», 1912

В голодные годы Ахматова живала у Рыковых в Детском Селе. У них там был огород. В число обязанностей Натальи Викторовны входило заниматься его расчисткой – полоть лебеду.

Анна Андреевна как-то вызвалась помогать: “Только вы, Наташенька, покажите мне, какая она, эта лебеда”».

Лидия Гинзбург. Запись 1927 г.

«Сослужу тебе верную службу...»

• Сослужу тебе верную службу, —
• Ты не бойся, что горько люблю!
• Я за нашу веселую дружбу
• Всех святителей нынче молю.

• За тебя отдала первородство
• И взамен ничего не прошу,
• Оттого и лохмотья сиротства
• Я как брачные ризы ношу.

Июль 1921

«На пороге белом рая...»

• На пороге белом рая,
• Оглянувшись, крикнул: «Жду!»
• Завещал мне, умирая,
• Благостность и нищету.

• И когда прозрачно небо,
• Видит, крыльями звеня,
• Как делюсь я коркой хлеба
• С тем, кто просит у меня.

• А когда, как после битвы,
• Облака плывут в крови,
• Слышит он мои молитвы
• И слова моей любви.

Июль 1921

«А, ты думал – я тоже такая...»

• А, ты думал – я тоже такая,
• Что можно забыть меня
• И что брошусь, моля и рыдая,
• Под копыта гнедого коня.

• Или стану просить у знахарок
• В наговорной воде корешок
• И пришлю тебе страшный подарок —
• Мой заветный душистый платок.

• Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
• Окаянной души не коснусь,
• Но клянусь тебе ангельским садом,
• Чудотворной иконой клянусь
• И ночей наших пламенным чадом —
• Я к тебе никогда не вернусь.

Июль 1921