62  

Посвящено оно Елене Сергеевне Булгаковой. Долго я не могла понять, почему Ахматова назвала ее колдуньей. Лишь много поздней узнала, что в Ташкенте (вместе с Фаиной Григорьевной Раневской) Ахматова читала роман «Мастер и Маргарита». И кто знает, может быть, читала в этой самой комнате на балахане».

Галина Козловская. «Ахматова в Ташкенте»

4. Гибель

  • Как будто страшной песенки
  • Веселенький припев
  • Идет по шаткой лесенке,
  •           Разлуку одолев.
  • Не я к нему, а он ко мне —
  • И голуби в окне...
  • И двор в плюще, и ты в плаще
  •           По слову моему.
  • Не он ко мне, а я к нему —
  •           во тьму,
  •                во тьму,
  •                       во тьму.

16 октября 1943

Ташкент

«Когда лежит луна ломтем чарджуйской дыни...»

  • Когда лежит луна ломтем чарджуйской дыни
  • На краешке окна, и духота кругом,
  • Когда закрыта дверь, и заколдован дом
  • Воздушной веткой голубых глициний,
  • И в чашке глиняной холодная вода,
  • И полотенца снег, и свечка восковая
  • Горит, как в детстве, мотыльков сзывая,
  • Грохочет тишина, моих не слыша слов, —
  • Тогда из черноты рембрандтовских углов
  • Склубится что-то вдруг и спрячется туда же,
  • Но я не встрепенусь, не испугаюсь даже...
  • Здесь одиночество меня поймало в сети.
  • Хозяйкин черный кот глядит, как глаз столетий,
  • И в зеркале двойник не хочет мне помочь.
  • Я буду сладко спать. Спокойной ночи, ночь.

28 марта 1944

Ташкент

Ташкент зацветает

  • Словно по чьему-то повеленью,
  • Сразу стало в городе светло —
  • Это в каждый двор по привиденью
  • Белому и легкому вошло.
  • И дыханье их понятней слова,
  • А подобье их обречено
  • Среди неба жгуче-голубого
  • На арычное ложиться дно.
  •             –
  • Я буду помнить звездный кров
  • В сиянье вечных слав
  • И маленьких баранчуков
  • У чернокосых матерей
  • На молодых руках.

1944

«Это рысьи глаза твои, Азия...»

  • Это рысьи глаза твои, Азия,
  • Что-то высмотрели во мне,
  • Что-то выдразнили подспудное
  • И рожденное тишиной,
  • И томительное, и трудное,
  • Как полдневный термезский зной.
  • Словно вся прапамять в сознание
  • Раскаленной лавой текла,
  • Словно я свои же рыдания
  • Из чужих ладоней пила.

1945

На Смоленском кладбище

  • А все, кого я на земле застала,
  • Вы, века прошлого дряхлеющий посев!
  • . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  • Вот здесь кончалось все: обеды у Донона,
  • Интриги и чины, балет, текущий счет...
  • На ветхом цоколе – дворянская корона
  • И ржавый ангелок сухие слезы льет.
  • Восток еще лежал непознанным пространством
  • И громыхал вдали, как грозный вражий стан,
  • А с Запада несло викторианским чванством,
  • Летели конфетти, и подвывал канкан...

Август 1942

Дюрмень

Три осени

  • Мне летние просто невнятны улыбки,
  • И тайны в зиме не найду,
  • Но я наблюдала почти без ошибки
  • Три осени в каждом году.
  • И первая – праздничный беспорядок
  • Вчерашнему лету назло,
  • И листья летят, словно клочья тетрадок,
  • И запах дымка так ладанно-сладок,
  • Все влажно, пестро и светло.
  • И первыми в танец вступают березы,
  • Накинув сквозной убор,
  • Стряхнув второпях мимолетные слезы
  • На соседку через забор.
  • Но эта бывает – чуть начата повесть,
  • Секунда, минута – и вот
  • Приходит вторая, бесстрастна, как совесть,
  • Мрачна, как воздушный налет.
  • Все кажутся сразу бледнее и старше,
  • Разграблен летний уют,
  • И труб золотых отдаленные марши
  • В пахучем тумане плывут...
  • И в волнах холодных его фимиама
  • Сокрыта высокая твердь,
  • Но ветер рванул, распахнулось – и прямо
  • Всем стало понятно: кончается драма,
  • И это не третья осень, а смерть.

6 ноября 1943

Ташкент

«Когда я называю по привычке...»

  • Когда я называю по привычке
  • Моих друзей заветных имена,
  • Всегда на этой странной перекличке
  • Мне отвечает только тишина.

8 ноября 1943

Надпись на поэме «Триптих»

  • И ты ко мне вернулась знаменитой,
  • Темно-зеленой веточкой повитой,
  • Изящна, равнодушна и горда...
  • Я не такой тебя когда-то знала,
  • И я не для того тебя спасала
  • Из месива кровавого тогда.
  • Не буду я делить с тобой удачу,
  • Я не ликую над тобой, а плачу,
  • И ты прекрасно знаешь почему.
  • И ночь идет, и сил осталось мало.
  • Спаси ж меня, как я тебя спасала,
  • И не пускай в клокочущую тьму.

6 января 1944

  62  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×