Лес мертвецов

— Вы уже отправили образцы на анализ?

— Да.

— Кому?

— Крулевска, вы переходите все границы.

— Скажите хотя бы это.

— Мессауду. Начальнику криминалистического отдела.

— Спасибо, доктор.

— Не за что.

Пока он не повесил трубку, Жанна поторопилась задать еще один вопрос:

— Вы проводили вскрытие Франчески Терча?

— Да, в субботу.

— Вы заметили что-то необычное по сравнению с первыми двумя жертвами?

— Ничего. Разве что ублюдок не успел завершить свое дело.

— Раны и увечья совершенно одинаковые?

— Совершенно. Не считая глаз. Но об этом мы уже говорили.

— И нет никакой зацепки?

— Главная зацепка именно в том, что все идентично. Знаете, что говорил Мишель Фуко? «Под шум повторения возникает то, что случается лишь единожды…»

Жанна почувствовала, как в ней закипает гнев. Она подумала о Тэне, которого тоже бесит этот вещающий с кафедры интеллектуал. И не сразу сообразила, что только что думала о Франсуа в настоящем времени. У нее защемило сердце. До каких пор она будет вспоминать его таким живым, привычным, чтобы рассудок вновь и вновь возвращал ее на землю, напоминая о его смерти? Фуко был прав: «Под шум повторения возникает то, что случается лишь единожды…».

Скорбь.

— Можно, я тоже задам вам один вопрос?

— Задавайте.

— Зачем вы полезли в огонь?

— Пыталась спасти Тэна.

Они помолчали. Затем медик с цинизмом и смирением провозгласил:

— Судьям не дают медалей. Не звоните мне больше, Крулевска. Если только дело не передадут вам официально.

Жанна повесила трубку и набрала номер Али Мессауда. Не успела она сказать, что ей нужно, как начальник криминалистов перебил ее:

— Это что, заговор? Мне уже звонил Райшенбах. Я буду говорить только с уполномоченными лицами, и…

— По-вашему, десять лет дружбы не дают мне полномочий?

Мессауд промолчал. Похоже, его ошеломил ее напор. Жанна решила, что смерть Тэна — это совершенно особый случай. На сей раз погибшего знали все участники расследования. Полицейские, врачи, криминалисты, следаки были и судьями, и потерпевшими. И пока большинство из них реагировали с холодной расчетливостью, вооружившись всем своим профессионализмом и авторитетом, чтобы не поддаться эмоциям.

— О'кей, — продолжала она. — Вы уверены, что речь идет об умышленном поджоге?

— Безусловно. Выявлены следы горючего вещества.

— Какого?

— Углеводорода. Пока не ясно, бензина или растворителя.

— Где находился очаг возгорания?

— На шестом этаже. На лестничной площадке Тэна. В этом месте паркет почернел лишь сверху. Значит, он не разгорался постепенно, а занялся мгновенно. Отсюда и распространилось пламя.

Жанна вспомнила, как она в огне выбивала дверь квартиры Тэна.

— Дверь Франсуа не сгорела.

— Ничего удивительного. Как видно, поджигатель налил бензин под дверь. Огонь проник внутрь, а затем по фасаду достиг нижних этажей.

— Я слышала о каком-то веществе… смоле или лаке на руках у Тэна.

— Верно. Какой-то пластик. Я отдал образцы на анализ.

— Можно мне узнать координаты вашего эксперта?

— Нет. К тому же его выводы станут официальными не раньше, чем их затребует судья, которому будет передано дело. А это не вы, пока не доказано обратное.

Жанна пропустила его выпад мимо ушей:

— Я говорила с Ланглебером. Он считает, что это защитное вещество, что-то, чем Тэн покрыл себе руки, чтобы спастись от предстоящего пожара…

— Я не согласен. Не вижу, с чего бы Тэну опасаться пожара или держать дома подобное вещество. При любом раскладе мы пока не знаем, что это такое.

— А как по-вашему?

— Может, что-то расплавилось и пролилось ему на руки. Например, лак от книжного шкафа. Хотя среди образцов, которые мы успели взять в квартире Тэна, ничего похожего не найдено. Впрочем, работа еще не закончена.

Жанну вдруг осенило. А что, если все было наоборот? То, что протекло под дверь, не испугало убийцу… Он намазался каким-то негорючим веществом, чтобы защититься от пожара. Вот почему он был голым. Вот почему он как будто не замечал ожогов. Немного притянуто за уши, но она видела своими глазами, что ему не было больно. А его тело так и не нашли… Значит, он вышел из огня живым.

— На этом, — заключил Мессауд, — вынужден попрощаться с вами, Жанна. Поговорим, когда дело поручат вам официально.