Не мешайте палачу

Произошло это совсем не в тех областях, где имели место два предыдущих случая, стало быть, необходимо запрашивать документы по кадровым перестановкам еще и оттуда. Теперь Насте выдвинутая ею же версия казалась не очень-то правдоподобной. Можно было допустить, что нашелся сотрудник милиции, который в период расследования кровавых преступлений в двух регионах успел поработать и там, и там. Но в трех? Это уже слишком. Скорее всего идет утечка оперативной информации из органов внутренних дел всех трех регионов, и «утекает» эта информация к одному человеку, который решил взять на себя функции правосудия. Может быть, в УВД этих регионов работают друзья палача. А может быть, он просто покупает нужную ему информацию. Сегодня для того, чтобы купить милиционера, много ума не надо. Проведенный недавно в Москве эксперимент показал, что из семи патрульных групп только одна какое-то время своего дежурства занималась предписанным ей делом, а остальные шесть сразу же отправились к местам частной торговли собирать дань и свозили вещи на квартиру, которую специально для этих целей и держали.

Настя сидела на диване, поджав под себя ноги и разложив вокруг бумаги, и погрузилась в такую глубокую задумчивость, что забыла о времени. В квартире было тихо, так тихо, словно она находилась здесь одна, ничто не мешало ей думать, и когда она спохватилась, шел уже первый час ночи. Быстро сложив бумаги в конверт, она соскочила с дивана и вышла на кухню. Павел сидел в своей любимой позе – откинувшись назад и прислонившись к стене, скрестив руки на груди и закрыв глаза. Лицо его было неподвижно, глазные яблоки под тонкой кожей век не двигались, и Насте показалось, что он спит.

– Я могу постелить вам на полу, – сказала она.

Сауляк тут же открыл глаза.

– Не надо, я уже говорил, что могу спать сидя.

– Вам нравится демонстративно приносить жертвы? – насмешливо спросила Настя. – Или вы продолжаете корчить из себя супермена, который может не есть, не пить и не спать? Тоже мне, киборг.

– Делайте как вам удобнее, – спокойно ответил Павел. – Если вам лучше и удобнее, чтобы я лежал на полу рядом с вашим диваном, – пожалуйста. Если вас нервирует мое присутствие – я посижу на кухне. Поймите же, я ценю вашу помощь и хотел бы причинить вам минимум неудобств.

«Ишь ты, – подумала Настя, – ну как после такой тирады оставить тебя на кухне! Ведь это означало бы признание, что твое присутствие меня действительно нервирует. Черт с тобой, придется терпеть тебя рядом с диваном, но это и лучше, во всяком случае, я в любой момент смогу видеть тебя, а не прислушиваться к звукам на кухне и не гадать судорожно, чем ты там занимаешься и не точишь ли огромный острый нож с нехорошим намерением воткнуть его мне в глотку».

Она вытащила с антресолей матрас, бросила его на пол посреди комнаты, достала из шкафа подушку, шерстяное одеяло, комплект постельного белья и отправилась в душ. Когда она вернулась в комнату, Павел лежал на матрасе, укрывшись одеялом. На подушку была надета наволочка, однако простыня и пододеяльник лежали аккуратно сложенными на кресле. Настя заметила, что там же, на кресле, лежал джемпер Павла, но никакой другой одежды она не увидела и поняла, что он лег не раздеваясь, точно так же, как ложилась под одеяло она сама, когда ночевала вместе с ним в гостиницах.

Настя погасила свет и забралась в постель. О том, чтобы уснуть, не могло быть и речи, и она, свернувшись в уютный клубочек, продолжала размышлять то о палаче и о том, как его вычислить, то о Павле и двоих преследователях. Сауляк лежал очень тихо, но она никак не могла забыть о его присутствии. Иногда ей удавалось ненадолго задремать, но сон был неглубоким и тревожным, и она вскоре просыпалась, вздрагивая и чувствуя себя все хуже и хуже. В конце концов она оставила бесплодные попытки отдохнуть и стала просто ждать, когда в половине седьмого зазвенит будильник.

Как только электронный звоночек бибикнул в первый раз, Настя тут же прихлопнула кнопку ладонью, встала и ушла в ванную. Когда через пятнадцать минут она вышла оттуда, Павла в квартире уже не было. Настя подошла к окну и посмотрела вниз. Ни черного «Сааба» Сауляка, ни серебристой «Ауди» на улице не видно. Она недоуменно пожала плечами и стала варить кофе. После бессонной ночи голова была чумная и вялая, и мысли в ней шевелились медленно и неохотно.

Она допивала вторую чашку кофе, когда звякнул дверной звонок. Настя вздрогнула и, прежде чем идти открывать, выглянула в окно. «Сааб» Павла стоял прямо под окнами.