Настя молча кивнула.
– Сейчас мы выйдем отсюда и будем вести себя как приличные люди. Язычок придержи. Одно неосторожное слово – и я могу подумать, что квартира прослушивается ментами. Я, знаешь ли, очень подозрительный и юмор плохо понимаю. Ты умрешь задолго до того, как сюда успеют прибежать твои дружки, даже если они засели в соседней квартире. Ну, признайся, есть там засада?
– Есть голос, – сообщил Шестак. – Но только один, мужской. Они все еще в ванной.
– Посторонних звуков нет? Шума борьбы?
– Нет, не слышно.
– Ждем еще тридцать секунд. Если через тридцать секунд она не заговорит – начнем.
Командир группы захвата взглянул на секундную стрелку.
Насте казалось, что аналитическая машина у нее в голове работает оглушительно громко. Надо немедленно что-то сказать, все равно что, любую чушь, только бы подать голос. Иначе ворвутся в квартиру и все испортят. Галла ни в коем случае нельзя брать сейчас, пока она не поймет, что он задумал. Какая-то хитрая игра с Павловым… Что он спросил? Есть ли в соседней квартире засада?
– Ага, есть. В двух квартирах по десять человек и еще человек сто на лестнице. И здесь в каждом шкафу по засаде. Давай, ищи.
– Шутница, – процедил сквозь зубы Галл, закрывая воду. – Пошли отсюда, а то помрешь еще. Ты мне живая нужна.
Командир группы захвата посмотрел на часы. Прошло двадцать пять секунд. Он махнул рукой, и тут же три человека встали перед сорок восьмой квартирой. В руках у одного из них был ключ.
В машине, где ехали Гордеев, Коротков и Доценко, раздался голос Шестака:
– Женщина заговорила. Воду выключили.
Гордеев бросил взгляд на секундную стрелку. Двадцать девять секунд.
– Отставить! – заорал он.
Галл, по-прежнему держа Настю за руку, вывел ее на кухню и кивком головы указал на стоящий в углу диванчик.
– Садись туда. Так и быть, поухаживаю за тобой. Ты ужинала?
– Нет еще. Собиралась, да ты помешал.
– Давай поедим.
Он хозяйским жестом открыл холодильник и присел перед ним на корточки. Достал яйца, молоко, две банки консервов без этикетки.
– Что это? – спросил он, вертя банки в руках.
– Рыба какая-то, кажется, кильки в томате. А ты быстро освоился, – зло сказала Настя.
– Послушай, – Галл повернулся к ней, – нам с тобой еще ночь коротать придется. Так что давай дружить, так будет лучше. Омлет будешь? Сиди спокойно, я сам приготовлю.
– Да ладно, чего ты в самом деле.
Настя собралась встать с дивана. Она никак не желала проникнуться серьезностью мысли о возможной скорой смерти.
– Я сказал, сиди спокойно, – сказал Галл с металлом в голосе. – И руки положи так, чтобы я их видел. Третий раз повторять не буду.
– Черт с тобой, – вздохнула Настя, сворачиваясь калачиком на диване. – Раз в жизни мне мужик ужин приготовит – все-таки приятно. Трудись, шеф-повар.
Галл подивился ее самообладанию. Похоже, она и в самом деле профессиональная шантажистка. И не глупа, весьма не глупа.
Машина въехала в соседний двор. Из нее выскочили трое мужчин и бегом кинулись к стоящему возле арки микроавтобусу.
– Что там? – задыхаясь, спросил Гордеев.
– Ужинать собираются. Он ее подозревает. Усадил в углу на диван и не разрешает встать. Собирается торчать там до утра.
– Черт знает что, – задумчиво проворчал Виктор Алексеевич, – интересно, что он задумал? Кстати, – он повернулся к Короткову, – а где Ларцев?
– С утра был в Бутырке, – пожал плечами Юра. – Больше не объявлялся.
– Найди-ка его. Может, он что-нибудь нам прояснит.
Коротков подсел к радиотелефону.
Володя Ларцев неподвижно сидел в больничном коридоре, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить уснувшую у него на коленях дочь. На душе было черно. Наташа лежала в палате интенсивной терапии, и, судя по лицам врачей, выходящих оттуда, все было хуже некуда.
Настя с аппетитом ела омлет, хоть и не была голодна. В ней проснулся экспериментатор. Интересно съесть ужин, приготовленный убийцей.
– Вкусно! – похвалила она вполне искренне. – Ты, наверное, холостой?
– А ты, наверное, очень любопытная, – в тон ей ответил Галл.
– Естественно, – засмеялась она, – если бы я не была любопытной, у меня не было бы денег.
– Ну, денег-то у тебя, по всему видно, не так уж много, раз ты до сих пор новую машину не купила. Что скажешь? – поддел ее Галл.