Антик с гвоздикой

Он снова протянул медальон князю, и тот взял его осторожно, словно змею или жабу. И в этот момент погасла свеча, которую Аркадий так и не удосужился заменить из-за некстати обнаруженного медальона.

— О, дьявол! — выругался он и направился к камину, но шум за его спиной заставил его оглянуться.

Солнечные лучи хотя и не проникали в гостиную сквозь плотно забитые окна, но все же в комнате было не настолько темно, чтобы не заметить метнувшегося к выходу князя.

Аркадий зажег новую свечу и после этого нагнал друга. Григорий Панюшев стоял на крыльце и внимательно рассматривал медальон. Аркадий подошел сзади и с иронией в голосе произнес:

— Сдается мне, Гриша, что ты не первый раз этот медальон в руках держишь?

Князь поднял на него взгляд. И столько в нем было тоски и боли, что Аркадий чуть не проглотил язык от стыда за собственное любопытство.

— Откуда он здесь появился? — В голосе князя было что-то странное, отчего Аркадию расхотелось шутить.

— Не знаю. — Аркадий всмотрелся в медальон. Что так могло взволновать князя в этой дамской безделице?

— Ты кого-то привозил сюда в последнее время? — спросил князь, не глядя ему в глаза.

— О чем ты? — поразился Аркадий. — Если ты помнишь, у меня сейчас другие интересы, чтобы шлюх… — Он прикусил язык и виновато посмотрел на князя. — Прости, я не хотел.

Но тот, похоже, не обратил внимания на прокол приятеля.

— Скажи, а не мог он остаться с прежних времен?

— Прости, Гриша, — рассердился Аркадий, — что ты ходишь вокруг да около? Что ты мне мозги пудришь? Кто сегодня здесь был с дамой, я или ты? И если этот медальон не принадлежит тебе, значит, его потеряла та особа, с которой ты, надеюсь, весело провел время.

Князь глянул на него исподлобья, затем положил медальон во внутренний карман сюртука. По-прежнему молча отвязал Мулата от коляски и вскочил в седло. Аркадий наблюдал за его действиями с крыльца.

— Ты объяснишь или нет, что это за медальон такой? — не выдержал он молчания друга.

Но тот уже на скаку выкрикнул:

— Погоди, самому надо поначалу разобраться.

Василий Ефимович Караваев был в полной растерянности от внезапного визита князя. Он бестолково суетился на крыльце, пытаясь пропустить соседа вперед. И все ж они вошли в дверь одновременно. Массивный бок хозяина притиснул гостя к косяку. Вдобавок Василий Ефимович наступил ему на ногу, отчего и вовсе потерял присутствие духа, а его багровое от смущения лицо покрылось мелким бисером пота.

— Очень рад, очень рад… — Оказавшись в своем кабинете, Караваев несколько успокоился. И даже выдавил кислую улыбку, когда князь поинтересовался причинами, почему он столь долго не посещал Завидово.

— Все дела, — пояснил Караваев, — сами понимаете, покос… Потом проблемы с водой… Я все никак не могу собраться переговорить с графиней. — Он перевел дыхание, словно все это время не дышал вовсе. — Я хотел вас попросить, Григорий Александрович, помочь мне в этом вопросе. Аркадий сказал, что графиня должна быть благодарна вам за то, что ваши люди сделали все, чтобы отстоять скотные дворы в Матурихе. — Взгляд его приобрел тоскливое выражение. — Надеюсь, графиня не связала это с нашей с ней ссорой по поводу дороги?

— Ни в коей мере, Василий Ефимович! Мы ни минуты не сомневались, что вы — порядочный человек, — князь приложил ладонь к груди, подтверждая искренность своих слов. — Графиня призналась мне, что сожалеет о своем поступке. — Здесь князь несколько слукавил, потому что до выяснения подобных вопросов у них с графиней просто не дошло, но продолжал не менее задушевно: — Я понял из ее слов, что она ни в коем случае не будет противиться строительству канала.

Караваев промокнул лоб носовым платком.

— Премного благодарен, Григорий Александрович, за столь приятное сообщение. Но я полагаю, вы приехали не затем, чтобы порадовать меня. Ваш друг Аркадий сообщил…

— Да, — не слишком вежливо перебил князь Караваева, — на самом деле меня интересует ваш гость, барон фон Кромм. Скажите, он прибыл в наши места по вашему приглашению?

— Что вы? Что вы?! — Караваев болезненно скривился и снова вытер лоб платком. Руки его заметно дрожали. — Никто его не приглашал. Вы не поверите, но мы едва знакомы. И когда он нагрянул ко мне несколько дней назад, уверяю вас, я был изумлен до глубины души. Его репутация, знаете ли… — Василий Ефимович махнул рукой и отвернулся. — Простите, Григорий Александрович, мне очень неприятно говорить на сию тему… Я пытался объяснить это Аркадию и не понимаю, зачем вам понадобилось допрашивать меня вновь?