Святыня

Дежурный протянул Джею через конторку бумагу для подписи.

– Вы всегда знали, как подольститься к женщине.

Джей подписал бумагу и отдал ее обратно.

– Но ведь правда же! Я и думать не думал, что кожа белой женщины может так посмуглеть!

– Ваши личные вещи, – сказал тюремщик, высыпая на конторку содержимое плотного пакета.

– Осторожно, – сказал Джей, когда о конторку стукнулись часы. – Это «Пьеже».

Дежурный засопел.

– Одни часы Пе-же... Скрепка для купюр, золотая... Шестьсот семьдесят пять долларов наличными. Брелок для ключей один... Тридцать восемь центов мелочи...

Когда дежурный, перечислив остальные вещи, подвинул все через конторку к Джею, тот прислонился к стене и зевнул. Взгляд его с лица Энджи переметнулся на ее ноги, потом скользнул выше по укороченным джинсам и тертой футболке с рукавами, продранными на локтях.

Она сказала:

– Хотите, я повернусь, чтобы вы могли полюбоваться на меня и сзади?

Он пожал плечами:

– Уж простите арестанта, мэм.

Покачав головой, она потупилась, скрыв улыбку за упавшими на ее лицо кудрями.

Было странно наблюдать их рядом, зная то, что я узнал лишь сейчас – об их прошлой близости. У Джея всегда была манера окидывать красоток жадным взглядом, но вместо того, чтобы оскорбляться, большинство женщин находили эту манеру простительной и даже милой, поскольку сквозило в ней явное мальчишество. Но на этот раз взгляд его выражал и нечто иное – потаенную грусть, которой раньше, насколько мне это было известно, за ним не водилось, грусть с оттенком глубокой усталости и смирения, когда он глядел на моего партнера.

Она тоже, по-видимому, заметила это, и губы ее исказила странная гримаса.

– Вы в порядке? – спросила она.

Джей оторвался от стены:

– Я? В полнейшем.

– Мистер Меррием, – сказал дежурный, обращаясь к поручителю, – вам тоже следует расписаться – вот здесь и здесь.

Мистер Меррием был немолод, одет в желтоватый костюм-тройку с претензией на изысканность южанина, однако в речи его я распознал следы нью-джерсийского говорка.

– С превеликим удовольствием, – сказал он, и Джей закатил глаза.

Они подписали документы, Джей сгреб последние из своих перстней и помятый шелковый галстук, сунул перстни в карман, галстуком же он небрежно подвязал белый ворот рубашки.

Мы вышли и встали на парковке, ожидая, пока полицейский пригонит автомобиль Джея, стоявший с противоположной стороны здания.

– Они вам позволили самому сюда приехать? – удивилась Энджи.

Джей потянул ноздрями вечернюю сырость.

– Они тут сама любезность. Вначале допросили меня прямо в мотеле, а потом старый коп вежливейшим образом осведомился, не буду ли я так любезен проследовать в отделение и ответить еще на ряд вопросов. Он даже сказал: «Если бы у вас нашлось на это время, сэр, мы были бы вам весьма благодарны», но на самом-то деле это вовсе не было просьбой, как вы можете догадаться.

Меррием сунул Джею в руку визитку:

– Если вам когда-нибудь опять понадобится моя помощь, сэр, то я к вашим услугам, если только это...

– Конечно. – Джей выхватил у него визитку и, отвернувшись, стал разглядывать туманно-голубые дрожащие круги света вокруг желтых уличных фонарей, окаймлявших стоянку.

Меррием подал руку мне, затем – Энджи и пошел шаркающей походкой не то страдающего запорами, не то алкоголика к своему «кармангиа» с открывающимся верхом и побитой дверцей, противоположной водительской. Машина, едва выехав со стоянки, тут же встала, и мистер Меррием, понурившись, словно от обиды, посидел так с минуту прежде чем вновь нажать на стартер и выехать на дорогу.

Джей сказал:

– Если б вы, ребята, не появились, мне пришлось бы отправлять на автобусную станцию «грейхаундов» вот его. Можете себе представить?

– Если вы собираетесь улизнуть, будучи взятым на поруки, – сказала Энджи, – то не разорит ли это беднягу?

Он закурил и смерил ее взглядом:

– Не волнуйтесь, Энджи, я все предусмотрел.

– Вот почему мы и вызволяем вас из тюрьмы, Джей.

Он посмотрел на нее, потом на меня и рассмеялся. Звук был отрывистый, хриплый, больше похожий на лай.

– Господи, Патрик, она и с тобой так все время разговаривает?

– Вы плохо выглядите, Джей. Плохо как никогда.

Джей потянулся, распрямил спину, сведя локти.

– А, ну ничего, приму душ, отосплюсь хорошенько и буду как огурчик.

– Сперва нам надо где-нибудь поговорить, – сказал я.