Завещание веков

– Конечно…

– Уже давно ученые стремятся понять некоторые повседневные явления, которые внешне кажутся необъяснимыми ввиду своей прерывности и бессистемности.

– Например?

– Как образуются облака? Как объяснить перемены климата? Какому закону подчиняется поднимающийся в воздух дымок сигареты?

– Ну, случаю, это же очевидно.

– Нет! Хаосу. В общих чертах, мельчайшее изменение, мельчайшее отклонение в самом начале формирования системы может вызвать радикальную трансформацию в конце.

– Понимаю. Крохотная случайность – и все может измениться. Отсюда знаменитая история о том, как бабочка взмахивает крыльями.

– Совершенно верно. Бабочка взмахивает крыльями в Японии, сотрясая тем самым воздух, и этого достаточно, чтобы вызвать штормовую волну, которая через месяц обрушится на побережье Соединенных Штатов.

– Красиво.

– Не правда ли?

– И как это связано с искусством?

– А вы прочтите мою диссертацию!

– С удовольствием, однако не сегодня вечером…

– Красота хаоса состоит в его обманчивом обличье. Хаос предстает абсолютно беспорядочном и внешне не подчиняется никаким законам. Но у хаоса есть свой внутренний порядок, порядок природы. Искусство подчиняется тем же законам. Я пытаюсь доказать это.

– Честное слово, я с удовольствием прочту вашу диссертацию.

– Но привело вас ко мне не это…

Софи, которая явно изнывала от нетерпения, энергично кивнула.

– Что ж, – сказала историк-математик, поворачиваясь к подруге, – «Джоконда» и «Меланхолия»… Может, ты сформулируешь поточнее, что тебя интересует, ведь о «Джоконде» я могу лишь повторить то, что было сказано миллиард раз…

– Веришь ли ты, что «Джоконда» может заключать в себе некую тайну? – робко спросила Софи.

– Ты это серьезно?

– Да, – подтвердила Софи. – Иначе я не стала бы пересекать Ла-Манш. Вокруг этой картины развели страшный гвалт, но, по твоему мнению, есть ли в ней некий тайный смысл?

– Откуда мне знать? Подожди, если у «Джоконды» действительно имеется некий тайный смысл, его бы давно раскрыли, представь, сколько историков и искусствоведов изучали эту картину!

– Но все-таки в этом полотне есть нечто особенное! – настаивала Софи.

– Слушай, не может быть, чтобы ты проделала такой путь из-за подобной чепухи, и это при том, что мы не виделись восемь месяцев? – рассердилась Жаклин.

Я не мог понять, действительно ли она раздражена или это какая-то шутливая игра между подругами.

– Жаклин, – возразила Софи, – я тебе все объясню. Я сейчас… я делаю документальный фильм об одной вещи, будто бы принадлежавшей Иисусу. Это в высшей степени загадочная реликвия, и Дюрер посвятил ей большой трактат.

– Дюрер написал великое множество сочинений. В том числе совершенно замечательный трактат о перспективе…

– Да, да, – прервала ее Софи. – Но этот текст касается «Меланхолии». Дюрер подарил рукопись своему другу, гуманисту Пиркхаймеру, но потом она исчезла…

– Ах да, Панофски и Заксль говорят о ней в своей работе о Дюрере. Я полагала, что эта рукопись – чистая выдумка…

– Нет. Она на самом деле существует. И нашел ее как раз отец Дамьена.

Софи положила руку на лежавший рядом с ней рюкзак.

– Она там? – недоверчиво спросила Жаклин.

– Да.

– Покажи…

– Покажу, не беспокойся. Но сначала ответь на наши вопросы; Кажется, существует некая таинственная связь между «Меланхолией» Дюрера, «Джокондой» Леонардо и реликвией, будто бы принадлежавшей Иисусу. Мы обнаружили это в ходе нашего расследования…

– Расследование, при котором требуется телохранитель? – вставила Жаклин, указав на Баджи.

– Да. Это расследование, при котором требуется телохранитель, – подтвердила Софи. – Так вот. Ты меня хорошо знаешь, стало быть, понимаешь, насколько это серьезно. Я же не из тех, кто взял бы телохранителя, чтобы пустить пыль в глаза, верно? Итак, я продолжаю. В ходе расследования мы нашли копию «Джоконды», на которой в разных местах нарисовано карандашом около тридцати кружков. Мы уверены, что это связано с историей реликвии, поскольку так в своей рукописи говорит Дюрер. Он четко объясняет, что Леонардо да Винчи трудился над этой тайной. Если коротко, мы хотели бы узнать, возможно ли, чтобы «Джоконда» заключала в себе подобную тайну.

– Какая-то безумная история? – взорвалась подруга Софи. – Ты вляпалась в грандиозный фарс, бедолага моя…