Семеро Тайных

— Думаю, не ядовито, — изрек он наконец.

— Разве ты волхв? — гаркнул Колоксай. — Все в небо смотрят, своей дури не зрят, на ровном месте спотыкаются! А ты куда смотришь?

Олег безразлично покосился на небо, снова устремил взгляд зеленых глаз поверх конских ушей. Губы его нехотя разомкнулись:

— К дождю.

— К дождю?

— Мелкому, — уточнил Олег. Снова взглянул на небо. — А то и вовсе пройдет стороной.

Колоксай ощутил, как в груди закипает целый котел смолы, какой ставят над главными городскими вратами:

— Ты скажи, как насчет войны, мора, конца света?

Олег нахмурился:

— Война, мор, даже конец света... это все наших рук дело. При чем тут небо?

— Волхвы говорят...

— Зазнались, — буркнул Олег. — Кто они, чтобы их замечало небо? Кто для неба князья, цари, короли, каганы?.. Так, меньше муравьев... Меньше блох, что на муравьях.

Колоксай поежился, странный холод пробежал по телу и проник во внутренности. Страшно даже подумать, что никто большой и сильный не следит за каждым твоим шагом, не заботится, не направляет...

Он насторожился, бросил ладонь на рукоять топора. Нижняя челюсть воинственно выдвинулась вперед, в глазах заблистало страстное желание встретить противника, пусть волхв увидит, какого могучего защитника обрел! Да и страшноватые мысли как ветром сдуло...

Глава 22

На лесной тропке впереди безбоязненно стоял высокий сутуловатый человек, длинные седые волосы на плечах, серебряная борода до пояса, одет в простую белую рубаху, такие же белые портки, сапоги стоптанные, в руке посох. Даже Колоксай безошибочно узнал еще одного искателя истины, Олег слышал, как рядом раздался свист выдавливаемого сквозь сжатые зубы воздуха.

Старый волхв взглянул на молодого воина с насмешливым сочувствием:

— Ничего, в другой раз повезет... Если ехать и дальше прямо, там целый отряд разбойников. А если взять отсюда влево, наткнетесь на гнездо крупного Змея. Там три детеныша, каждый уже с быка. Пара Змеев захекалась, таская им каждый день по две коровы...

Колоксай начал разворачивать коня: опытные дружинники сразу замечают, что браслеты на запястьях с

Олег бросил с досадой:

— Перестань...

— Ты что? Это же подвиг!

— Подвиг, — сказал Олег наставительно, — это когда людей подвигнешь на что-то доброе или хотя бы великое. А ты — бедного Змея жизни лишить... Скажи нам, мудрец, тайну твоего появления здесь...

Лицо старого волхва дышало скрытой силой и неспешным умением тратить эту силу. Сухощавое тело двигалось легко, он сохранил не только живость тела и жил, но и в глазах его, острых, как у орла, Олег видел глубокий ум и глубокое понимание.

— Вот моя хижина, — ответил старик. — Воспользуйтесь моим кровом на эту ночь. Хотя скажу сразу: тайны, увы, нет. Простое любопытство.

Хижина оказалась в двух десятках шагов, просторная, но так умело сплетенная из живых ветвей, что даже Олег прошел бы рядом, не заметив. Разочарованный Колоксай занялся лошадьми, Олег осторожно вошел под зеленую крышу. Пол посыпан только что сорванной душистой травой, Олег уловил незнакомый запах, в голове стало очищаться, а в усталом теле кровь пошла быстрее.

Когда вошел Колоксай, мудрецы уже сидели прямо на полу напротив друг друга, спинами упирались в стены, а посреди хижины быстро возникали накрытые скатерти, удивительные яства, яркие кувшины, золотые кубки, голову кружили запахи диковинных вин. Все сменялось с такой скоростью, что он лишь глупо раскрыл рот и таращил глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть, а мудрецы, старый и молодой, хмурились и только двигали бровями, заставляя появляться диковины и пропадать еще быстрее.

Наконец Колоксай взмолился:

— Остановитесь! Иначе я иссохну!

Он сам посмотрел себе под ноги, ожидая, что там будет лужа слюней, а мудрецы впервые посмотрели в его сторону. Старший сказал, улыбнувшись одними глазами:

— Герой прав. Остановимся на том скромном кушанье, что предлагаю я. Меня зовут Хызр, я простой странник по жизни.

Мудрецы насыщались молча, степенно, сдерживая себя, Колоксай крепился недолго, в дальних походах приходилось и голодать, он как всякий воин умел наедаться про запас, сейчас он делал эти запасы как хомяк, как медведь, которому до весны только лапу сосать.

Хызр насыщался неспешно, мелкими глотками отхлебывал из серебряной чаши дорогое вино с пьянящим запахом, прислушивался. Закрывал глаза и замирал надолго, Олег вино выпил залпом, не ощутив вкуса, только в голосе появилась некая легкость, взглянул на отважного молодого царя, тот пробует из всех кувшинов, сказал осторожненько: