Ночь над водой

— Представляете, перед дорогой забыл зарядить пленку. Обидно, правда? — Он огляделся вокруг. — И как же вы видите отсюда звезды?

— Очень просто. Штурман на минутку выходит, садится верхом на крыло, — пошутил капитан. — Простите. У нашего Джека есть своя обсерватория. Я покажу вам. — Он открыл дверь в торце летной палубы, вошел внутрь. Гарри последовал за ним и очутился в узком проходе. Капитан показал наверх. — Вон там пункт наблюдения за звездным небом. — Гарри слушал без особого интереса, его мысли крутились лишь вокруг драгоценностей леди Оксенфорд. Он заметил наверху выпуклую застекленную камеру, внизу на крючке раскладную лестницу. — Джек постоянно лазит туда со своим октантом, как только на небе спадает облачность. Кстати, именно через это отверстие загружается багаж пассажиров.

Гарри моментально сосредоточился.

— Так что, багаж загружают сверху?

— Да, вот здесь.

— А потом куда его помещают?

Капитан показал на противоположные двери по обеим сторонам узкого прохода.

— В багажные отделения.

Гарри не мог поверить в такую удачу.

— И что, сейчас все наши чемоданы там, за этими дверями?

— Точно так, сэр.

Гарри тихонько тронул ближайшую дверцу. К счастью, она не была заперта. Он заглянул внутрь. Там лежали чемоданы и сундуки, уложенные ровными рядами и привязанные к стойкам, чтобы не упали во время полета.

«Где-то рядом лежит сейчас „Делийский комплект“, надежда всей моей жизни», — подумал Гарри.

Клив Мембюри заглянул ему через плечо.

— Восхитительно!

— Абсолютно верно. — Гарри улыбнулся и осторожно закрыл дверь.

Глава 14

У Маргарет было прекрасное настроение. Она даже забыла, что не хочет лететь в Америку. С трудом верилось, что она подружилась с настоящим вором. Вообще-то, если бы кто-нибудь случайно остановил ее на улице и сказал: «Я вор», — она бы не поверила, но в случае с Гарри знала, что это правда, ведь они встречались в полицейском участке, и она слышала предъявленное ему обвинение.

Ее всегда привлекали люди, которые жили не по скучным законам общества, где все предопределено заранее: преступники, цыгане, анархисты, проститутки, бродяги. Они казались такими свободными. Конечно, не в том смысле, что могут заказать шампанское, лететь в Нью-Йорк или послать своих детей учиться в университет, — она не была настолько наивной, чтобы не понимать чудовищных ограничений, которые накладывает общество на своих изгоев. Однако такие люди, как Гарри, всегда могут делать то, что им хочется, а не то, чего от них требуют, — и одно это уже прекрасно. Ей хотелось стать партизанкой, скрываться, жить в лесах, носить брюки, стрелять, добывать себе одежду и пропитание, спать под открытым небом, обходиться без утюга.

Она никогда не встречала подобных людей, а если и встречала, то не знала, кто они. Ведь еще недавно она сама сидела на ступеньках крыльца какого-то дома на одной из «бойких» улиц Лондона, где кругом «красные фонари». И что? Она даже не поняла, что ее принимают за проститутку. Как давно это было, хотя фактически только вчера.

Знакомство с Гарри — пожалуй, самое интересное, что случилось с ней за всю жизнь. Он воплощал собой все, к чему она стремилась. Как романтично: он мог делать то, что захочет. Утром решил отправиться в Америку, а днем уже в самолете. Захочет танцевать всю ночь или спать весь день — пожалуйста, нет проблем. Ел и пил что хотел и где хотел — в отеле «Риц», в дешевой закусочной или на борту американского клипера. Мог вступить в коммунистическую партию, а затем взять и выйти без всяких объяснений. Когда ему нужны были деньги, он просто «брал» их у людей, которые не заслуживали того, что имели. В общем, был свободным как ветер.

Ей хотелось узнать о нем как можно больше, жаль, что она вынуждена ужинать без него. В столовой каждый из столиков был накрыт на четверых. За соседним сидели барон Гейбон и Карл Хартманн. Еще когда они только входили, отец бросил на них сердитый взгляд, очевидно, из-за того, что они евреи. С ними сидели Оллис Филд и Фрэнк Гордон. Фрэнк Гордон выглядел чуть старше Гарри, красивый, дьявол, но на губах какая-то жестокая, надменная усмешка. Оллис Филд какой-то потертый и совершенной лысый. Пассажиры шептались, что эти двое остались на борту в Фойнесе, когда все остальные сошли на берег.

За третьим столиком сидели Лулу Белл и княгиня Лавиния, которая громко возмущалась тем, что соус для устриц слишком соленый. С ними ужинали два новых пассажира, которые поднялись на борт только в Фойнесе — миссис Линеан и мистер Лавси. Перси говорил, что они расположились в купе для новобрачных, хотя не были супружеской четой. Маргарет удивилась, что в «Пан Америкэн» такое возможно. Впрочем, наверное, они смотрят на все сквозь пальцы, учитывая, как много желающих улететь в Америку.